А ведь действительно махнула белоснежной рукой на его челобитные, что Мирович подавал на ее имя, горестно жалуясь на несправедливость Сената. Он уже несколько раз отправлял туда требования вернуть конфискованные имения в левобережной Украине. Но ответа на них не было — бывшие владения Мировичей получили других хозяев, что жадною толпою всегда стоят у трона, выпрашивая у цариц подачки. Так что поступок Мирович совершил не просто бессмысленный, но и дерзкий — никто возвращать имения роду Мировичей, как государственным изменникам, не собирался. Чтобы не создавать в будущем опасного прецедента.
Справедливости у Сената потому получить не удалось, а царица откупилась лишь чином, данным вне очереди, так как срок выслуги еще не подошел. Да и заслуг у него никаких не было перед троном. Чистейший откуп — вот тебе чин и заткнись, не подавай больше прошений и челобитных. В рублях прибавка к жалованию оказалась мизерной суммой. Новоиспеченный подпоручик горестно посмеялся над своею злосчастной судьбой, попав на зимний маскарад во дворец. И даже написал на пригласительном билете едкие строчки, в которых сквозил сарказм:
«Было и гулено, и пешком с маскарада придено по причине той, что гренадер с шинелью ушел, и я, не сыскав лошадей, в маскарадном платье домой пришел».
Вскипела у Мировича горячая казацкая кровь от петербургского равнодушия. «Изменники» они всем родом, вон даже полковник Полуботок, их ближайший родич, герой Малороссии, в кандалах, в тюрьме находится — так наградили его за верную службу царице. Так бы и сетовал на горестную судьбу Василий, если бы не случайная встреча с еще одним родственником, пусть дальним — полковником лейб-гвардии Измайловского полка Кириллом Григорьевичем Разумовским, старший брат которого был фаворитом императрицы Елизаветы Петровны. Впрочем, ходили слухи, что Алексей Разумовский был даже ее венчанным мужем, но тайным.
В разговоре на маскараде Кирилл Григорьевич гневно посмотрел на расфранченных братьев Орловых, пробормотав — «высоко взлетели сии птицы, парят над троном, наглецы». И внимательно посмотрев на Мировича, негромко добавил, сверкнув глазами — «ты не тушуйся, выпадет момент, смело хватай Фортуну за чуб!»
И такой шанс вскоре выпал — случайно узнал Василий Яковлевич, что в Шлиссельбургской крепости, в «секретном каземате» содержится таинственный узник. Который на самом деле император Иван Антонович, свергнутый с престола «дщерью Петровой» малолетним ребенком. Про эту историю Мирович знал — был у него серебряный рубль с профилем царственного младенца, спрятанный под половицей. Кара суровая полагалась за хранение монет с титулами Ивана Антоновича — эти деньги были давно собраны по всей стране и перечеканены, а имя императора-ребенка запрещено упоминать под страхом жестокого наказания.