Конфуз вышел изрядный — поляка быстро выперли за границу, но сама Екатерина быстро утешилась в объятиях очередного кавалера, молодого офицера Григория Орлова, силача, гуляки и транжиры, собутыльника почти всех гвардейцев, кто смог выслужить классный чин. Молодая великая княжна была женщиной практичной и умной, прекрасно понимала, что в России ей уже ничего не светит.
Мужу она давно противна, и когда Петр взойдет на престол (его тетка сдавала с каждым годом), то с ней немедленно разведутся. Это стало бы самым лучшим вариантом, так как позже выяснилось, что после посещения Шлиссельбурга, муж решил там заточить и свою ветреную супругу. Рядом с «секретным казематом» Иоанна Антоновича — экономия на одной охране сплошная, и претенденту на престол не будет скучно!
Такая перспектива изрядно пугала Екатерину Алексеевну — и она заранее стала готовить себе спасение. У Григория было пять братьев, офицеры, пусть и в невысоких чинах. Но они гвардейцы, а всем известно, что в России именно лейб-гвардия, где собраны сливки дворянства, сама определяет, кому царствовать, а кому слететь с трона, а то и умереть скоропостижно, «от апоплексического удара табакеркой в висок», как будут грустно говорить в Петербурге через 37 лет.
И хотя этой шутки Екатерина не знала, но направление выбрала верное. Пусть власть в стране самодержавная, но превратиться в деспотию ей не дает удавка, что затянута на шее у царей гвардейцами — затрагивать права дворянства или ограничивать его аппетиты для любого русского монарха смертельно опасное занятие. И кто не понимал этого, кончали плохо — от временщика «полудержавного властелина» Меншикова, курляндского герцога Бирона, или ее ныне покойного (как хорошо звучит сейчас такое слово) супруга, несчастного императора Петра под третьим номером.
Комплот по возведению ее на престол собрался быстро и организованно — слишком многие были недовольны Петром. «Матушка-царица» щедро раздавала обещания, в них не скупилась, упирая на жизненный девиз — «как только, так сразу». Сановники осознали перспективы, и стали раскрывать собственные кошельки — гвардейцев требовалось прельстить благами земными, а они очень дороги, «овес нынче подорожал», как сказал классик. Но чаще давали прямой доступ к казенным средствам. Все же не свои червонцы, не так жалко, да и финансовый аудит не успеют провести, а победителей, как всем известно, не судят.
Командующий русской артиллерией фельдмаршал Вильбоа внял уговорам и поставил своим цалмейстером — главным казначеем артиллерийского ведомства — Григория Орлова, пустив тем самым, как говорят в народе, козла в капусту. Деньги и обещания привлекали сторонников — и не раз они спасали ее, когда заговор еще окончательно не вызрел. Екатерина положилась на Орловых полностью, и не раз доказывала свое к ним расположение — что и привело к очередной беременности. Чтобы ее не заметил муж, который и так стал зело подозрительным, пришлось носить широкие платья, скрывая беременность на последних сроках. А когда пришла пора рожать, она была в тот день на балу — то ее камердинер Василий Шкурин запалил свой особняк, что стоял рядом с дворцом.