Петр Федорович пожары обожал — со всем пылом и жаром кинулся на тушение пожара, что мог в любую минуту перекинуться на весь город. Перестарался от усердия верный камердинер — потушили дом с превеликими трудами и жертвами. Зато в это время Екатерина родила ребенка от любовной связи с Григорием Орловым, полежала пару часов и снова явилась на бал, как ни в чем не бывало. Характер тот еще у молодой немки, железный, под стать своему русскому любимцу и фавориту!
Петру со временем донесли, всегда найдутся «доброхоты». Вот только ничего сделать «рогатый император» не успел — начался переворот. А спустя девять дней, аккурат 6 июля 1762 года, младший брат любовника Алексей, сильно нуждавшийся в деньгах князь Барятинский и еще трое их собутыльников, инспирировали пьяную ссору со вспыльчивым низвергнутым императором в Ропше, и забили того насмерть.
Постарались от всей широты пьяной души — все лицо усопшего почернело от синяков, что серьезно противоречило объявленной официально версией, что смерть наступила от «геморроидальных колик». Скандал удалось замять с величайшим трудом…
— Второй раз такое не пройдет, будет комиссия Сената, — тихо прошептала императрица, вставая с пуфика и направляясь к огромной кровати, где ее давно поджидал любовник.
Рижский магистрат предоставил шикарные апартаменты — еще, второй визит русских императоров в остзейский край, да еще с исключительно мирными целями посмотреть, как идут дела в западных губерниях России. А ведь в первый раз царь Петр приветствовал рижан орудийными залпами, причем не холостыми — ядра крушили городские укрепления и дома. Так что встречали императрицу, природную немку, с нескрываемым восторгом. В Ревеле даже вывесили здравницу на огромном полотне аршинными буквами — «Екатерине II, Матери Отечества Несравненной».
— Гришенька, как я устала от всего этого, но нужно и дальше вершить державные дела, — тихо прошептала Фике, поглаживая мощную руку своего любовника, с которым так хорошо…
«Вляпался я по полной программе с этим письмом. Решил поиграть с двумя собственными тюремщиками и каков полученный итог? Замуровали, демоны, и крест животворящий не поможет!»
Мысли у Ивана Антоновича с самого раннего утра насквозь мрачные, оптимизм, появившийся ночью, пропал совершенно. Ах, как было хорошо, вспомнилось поучение отца д’Артаньяна, который произнес своему горячему и боевитому сыну в дорогу родительское напутствие — «вослед врагам всегда найдутся и друзья».
И они действительно у него появились — четверо солдат гарнизона этой ночью могли превратиться из тюремщиков в спасителей, вывести его наружу, на свободу, ведь там можно увидеть солнце и вздохнуть полной грудью. Не срослось — сам отказался, и, как выяснилось только сейчас, совершенно правильно. Все могло закончиться для него совершенно печально. В разные времена тюремщики и конвой делал одну и ту же весьма примечательную и характерную запись — «убит при попытке к бегству».