А сегодня меня раздражают его разглагольствования и болтовня остальных. Хочу попросить: «Не надо, замолчите». Хочу сказать: «Идите домой!» Но ни о чём не прошу, семеню в толпе, один из всех, и чувствую себя низкорослым и ничтожным рядом с Волечкой и Тюбиком.
Ребята плывут у меня перед глазами, кажутся пьяными. Они мешают мне, наконец, остаться вдвоём с Тошей.
Сегодня я ночевал дома.
Последний школьный день.
Мама накормила меня яичницей, нагладила и так отутюженные новые брюки, достала новую рубашку, купленную специально для выпуска, велела надеть галстук и, охнув, что опаздывает, убежала на работу.
Папик пьёт кофе. Он сегодня не торопится. Он сегодня собирается завезти меня в школу и, если удастся, посмотреть акт вручения аттестата. Я против, но папик вряд ли посчитается с моим «против», и предвкушение их встречи — Тоши с папиком наполняет меня паникой. Я поспешно одеваюсь. Ищу слова, способные остановить папика.
Почти сутки не видел Тошу. И ноет сердце — как она там сегодня без меня, не случилось ли чего этой ночью, не обидел ли кто её?
— Чтобы иметь бабу, вовсе не обязательно проводить с ней сутки напролёт, вполне достаточно на всё про всё пары часов! — вдруг говорит папик, оказываясь в дверях моей комнаты.
Если бы это был не мой папик, я избил бы его, но из глаз папика изливалась на меня такая гордая любовь, такое искреннее обожание, что я лишь передёрнулся и рявкнул: «Замолчи!»
Папик не замолчал:
— Хвалю, сын, не теряешься! Мой сын. Молодец. Так держать! Только учти, бабу нужно брать в руки сразу, пусть знает своё место. Ты особо не попадайся на их крючки, схватят — не выпустят. Не давайся. Всегда помни о том, что ты свободен. Не уступай ни в чём! Не тушуйся, старик.
— Замолчи! — снова попросил я папика.
Спасло меня то, что я отстранился. Циничные разглагольствования папика, для меня с детства привычные, не принял на свой счёт и на счёт Антонины Сергеевны. Сколько помню себя, папик никогда не стеснялся в выборе выражений, к женщинам относился небрежно, твёрдо считая, что они созданы лишь для удовольствия мужчин. Переубеждать папика было бы глупо. Я сказал дружелюбно, как мог ласковее:
— Я, папа, больше не буду дома жить.
— Никак, получил квартиру?! — поддержал меня папик, не принимая всерьёз, обращая в шутку мои слова. — Трёхкомнатную? С изолированными сортиром и ванной?!
— Прошу тебя поговорить с мамой, чтобы она не расстраивалась.
— С мамой?! Да знаешь ли ты, что я с твоей мамой и живу-то под одной крышей только из-за тебя. Я тебя люблю больше жизни, только ты меня здесь и держишь. И в ту минуту, как ты из-под нашей общей крыши исчезнешь, я тут же…