Ранний гость до обеда, поздний на всю ночь, — вспомнил Григорий присказку о дожде.
Прошло не менее двух часов, прежде чем дождь одумался и начал стихать. А потом вдруг сразу перестал лить и дверцы можно было открыть.
Миша вышел и к изумлению Петровича, глядевшего в открытую дверь, начал балансировать руками, стоя на одном месте. Петрович, думая, что он от усталости разминается, вылез с другой стороны и начал тот же танец. Точь-в точь как Миша, стоял на месте и размахивал руками. Григорий покачал головой, проворчал на них:
— Клоуны, и вылез тоже.
В тот же миг его балансировка совпала с руками Миши и они оба покатились в грязь. Глина, на которой они поставили машину, превратилась в скользкое месиво и никакого способа невозможно было найти сейчас, чтобы выбраться на дорогу. Они находились в плену собственной дури.
— Мы не собирались ночевать тут, — оправдывался Миша.
— А ты, Петрович, забыл как мы с тобой тоже сидели полсуток в такой ситуации с дождем.
— Ты, Григорий, большим начальником над нами заделался, что не подсказал такого исхода отдыха?
И они принялись ругаться, как ругаются бабы-торговки на рынке. Наконец, эта перепалка всем надоела и Миша произнес:
— Надо искать трактор.
— Где? — спросили враз остальные.
— Вон там впереди поле. Значит по этой дорожке на него заезжает трактор.
— Молодец, — мрачно произнес Григорий.
— Где искать тракториста?
— А он сам скоро приедет?
— Дождь, не поедет рано в поле.
— Ты думаешь мы одни такие разгильдяи в глинистых здешних местах?
И действительно вскоре послышался рокот трактора, а за ним показался он сам. Миша замахал руками трактористу и тот, словно зная о них, быстро подкатил через мосток к застрявшей машине.
— Три сотни.
— А не жирно будет?
— Счастливо оставаться, — крикнул мужичок и задним ходом попытался удалиться.
Все трое отчаянно замахали руками. Вскоре торг состоялся и деловитый тракторист вытащил несчастную машину на асфальт. Так же эффектно как и приехал, укатил обратно.
— Ее теперь отмывать надо.
— Воды сколько угодно.
Миша взялся за ведро и тряпку. Два друга сидели в машине.
— Как быстро деньги портят человека, — проворчал Петрович и присоединился к Мише.
Григорий надулся и думал о неблагодарности человеческого рода, если его, благодетеля хотели заставить мыть машину. Но потом поразмыслил, что Петрович может и бросить его команду за такое, вышел к ним и взял тряпку из рук у Миши. Тот, не сопротивляясь, отдал ее, а сам пошел зачерпнуть воды из канавы, наполненной дождем.
Вскоре вымытая машина, с чистыми боками, перекочевала на несколько метров вперед и снова принялись очищать от глины и драить ее колеса.