Пропищала рация. Он что-то говорил, но шум ветра в верхушках деревьев не позволял слышать разговор.
Подошел не спеша.
— Присядьте, — говорит, граждане, папаши. Вы задержаны.
И достает пистолет.
— Бежать бесполезно, стреляю на поражение. Сейчас будет здесь группа захвата.
Путешественники оробели. С Григорием случилась медвежья болезнь. Он в кусты, этот кричит:
— Стой! Стрелять буду.
Григорий кое-как штаны стащил и говорит:
— Как желаешь, начальник, тебе нюхать придется. И очередь рассыпную выдал, далеко по лесу рассыпался звук.
После он еще раз пять бегал, но больше его гаишник не задерживал. Григорий только прибежит, присядет, снова морда страдальческая и он в кустики по проторенной дорожке. В голове у гаишника мелькнула мысль:
— Может они там оружие сбросили, а теперь он бегает прячет. Приедут наши надо будет проверить.
Заурчали моторы и пять автомобилей с ревом принеслись на захват противника. Быстро скрутили, наручники надели и засунули в спецмашину.
— Тут один все бегал вон туда в кусты, может там что-то спрятал?
— Наверное оружие, они народ ушлый.
Трое с автоматами наперерез ушли по указанному направлению Вскоре оттуда раздались непечатные ругательства, все искатели явились назад и начали об траву очищать ботинки, от которых несло явно не оружейной смазкой.
— Обделался, паразит. Видно и впрямь виновен.
Для пущей важности врезали по несколько оплеух задержанным преступникам и вскоре в городском отделении милиции их допрашивали сердитые следователи. Они уже заранее записали себе раскрытое преступление групповое, совершенное шайкой грабителей честных граждан города и теперь удирающих от правосудия.
— Признавайся, дом Телятина вы взяли вчера ночью?
— Да мы едем еще только в этом направлении. Из Свердловска прибыли.
— Ну и что? Ограбили, уехали и назад вернулись. Алиби себе обеспечили.
Миша вспотел, доказывая, что никого не грабил и едет не оттуда, а туда, проездом до Нижней Туры.
— А в Туре у вас хаза? Пахан? — допытывался молодой дознаватель.
В это же время Петровича допрашивали двое.
— Сколько у вас с собой денег?
— Не знаю, деньгами старшой распоряжается.
— Пахан?
— Нет, Григорий.
— И все эти деньги, вы говорите, взяли на хате у Вертюхляевой? При этом вы связали ее, отстегали веревкой, вытащили все деньги и драгоценности и ушли.
— Да не знаю я никакой Вертюхляевой.
— А фамилию правильно выговариваешь.
— Дак вы же только что назвали ее.
Григорию досталась баба. Лет пятидесяти, а зануда, ну не сыщешь такой на белом свете.
— Я ваш кобелиный род хорошо знаю. Хлебнула горя, пока сына вырастила одна, да выучила.