Он присел перед ней на корточки и сказал неожиданно для себя ласково:
— У меня никого нет кроме вас, как же я вас оставлю? Будем жить как и жили. Я буду работать, хозяйство вести и за вами ухаживать.
— Обидно, — заплакала она навзрыд, — свои дети есть, а ухаживаешь ты за мной. Надо бы отписать сыну и дочери, что я больна. Может приедут, да к себе заберут, чего тебе с колодой возиться, ни на что непригодной. Я ведь даже картошку почистить не могу, в нужник сходить. Ты, Саня сходи к фельдшеру, она у нас молоденькая, но хорошая, может посоветует как быть с такими делами, как по нужде справиться.
— Зачем нам с вами фельдшер, — ответил Саня. — Вы с кровати сползти без меня сможете, пока я на работе, а я потом все вынесу.
— Не хватало парню молодому за мной горшки таскать, — убивалась Степанида.
— Если вопрос только в этом заключается, то считайте, что мы его с вами решили.
Первые дни как — то было стеснительно вынужденное ухаживание за тяжело больной, а потом все стало на свои места и вошло в привычку. Самый главный вопрос был разрешен.
Готовил Саня щи или борщ, что получится, на три дня. Когда-то сын привез родителям в подарок холодильник «Бирюса» и он работал безотказно. Утром Саня быстро варил кашу или молочный супчик, чай заваривал, благо была газовая плита под привозные баллоны. Правда цену задирали доставщики, но зато удобно было наскоро приготовить любое блюдо. Была еще духовка электрическая, но Саня не пользовался ею, так как не освоил выпечку и запеканки.
Рано утром зимой перед работой он подставлял на стул у кровати еду, а потом в обед прибегал, убирал грязную посуду, разогревал заготовленные заранее первые блюда. Вторых у них не было. Они довольствовались молоком с хлебом, вареным яйцом, чем попроще. А на ужин картошку жарили или варили, ели с капусткой, огурцами, грибами солеными, заготовленными еще Степанидой. Мяса свежего пока не было, только засоленное и сало. Но были по воскресеньям курица или петух. Саня едва научился отрубать им головы.
Его убивало то, что сначала он их ласково прикармливал, разговаривал с ними, а потом по предательски, «тяп» и голова с плеч. Но человек привыкает ко всему, даже к тому, к чему бы он не хотел привыкать.
Наступил март с его ярким солнцем и весенними паводками, а на пригорках появились подснежники. Стало веселее жить на свете. Весна вселяла надежду в то хорошее, которое всю жизнь ждали люди, но оно почему-то не находило дорогу к ним.
Однажды Саня пришел домой с работы и увидел у стола женщину лет за двадцать с гаком, завитую, модно одетую, с сигаретой в руках. Рядом с ней на стуле сидел мальчик лет трех.