Наше глубокое разнообразие кожи − не случайно. Каждая частичка нашей жизни была запланирована, вплоть до наших ген. С соответствующей одеждой и прической, один из нас мог бы быть высажен практически в любой части мира, и мы бы вписались. Может быть, единственное, что наши создатели не рассчитывали – это наши дни рождения.
И мою потерю памяти.
− Никто не сказал нам, что ты вернулась, − говорит Саммер. − Расскажи все.
Я направляюсь к своей кровати, неуверенная, откуда знаю, что она моя, кроме того, что она кажется единственной одинокой и неиспользуемой.
− Никто не сказал вам? Я здесь уже несколько часов, и с Коулом последние пару.
− Мы думали, что что-то могло произойти, когда Мэлоун вызвал Коула с обеда, − Скай садится напротив меня. − Но никто ничего бы не сказал.
Джордан прочищает горло.
− Так покончим с этим. Что случилось?
− Или тебе нельзя рассказывать нам? − говорит Октавия. – Коул − единственный, кто был проинформирован о цели твоей миссии.
Джордан отмахивается от этих подробностей.
– К черту миссию. Она может хотя бы рассказать о Бостоне. Мы знаем, что ты была там.
Я кладу голову на руки, в то время как Октавия и Ева спрашивают, должна ли я говорить о чем-нибудь, так как моя миссия была засекречена. Если б только у меня была дилемма.
− Меня пока официально не допрашивали. Я не знаю, чем могу поделиться, и, если честно, это больше не тема для обсуждения.
− Что случилось? – Джордан кладет руку на мою спину. – Она не прошла хорошо?
Пять пар глаз наблюдают за мной, но в мыслях я вижу лишь разочарование в ореховых глазах Первого и подозрение в черных глазах Коула. Я хочу свернуться в клубок, и чтобы все это прошло.
− Что-то случилось, − я не могу заставить себя смотреть на них, так что я играю с тканью на брюках. − Не знаю, что, но я получила травму. Вот почему я вернулась. Вот почему меня еще пока не допрашивали официально. Мне нечего рассказать.
− Нечего? – говорит Саммер.
Я качаю головой.
− Я потеряла свои воспоминания. Все начинает возвращаться, но... − пожала плечами. Да что там говорить?
Видимо много. Другие размышляют о том, что могло случиться, чтобы вызвать потерю памяти, кто мог знать, как это сделать, и почему кто-то мог бы попробовать. Поскольку у меня нет возможности рассказать им, почему я была в КиРТе, то не могу и объяснить, насколько неверны некоторые их догадки. Будучи вялым беспорядком депрессии и нервов, я направляюсь в ванную.
Джордан следует за мной.
− Ты в порядке?
Я киваю и хватаю зубную щетку.
− Это моя, верно?
− Ага. Так ты еще не потеряла все свои воспоминания, как вижу, − она берет свою.