− Мы заключили сделку, − мой голос эхом отражается от бетонных стен, окружающих нас. Они покрыты граффити и речной слизью. Разбитое стекло мерцает около ног, а пластиковые бутылки перемешаны с обертками от еды. Пиво, апельсиновая газировка и, возможно, моча смешиваются с подозрительно сильным речным запахом и зловонием очистительных заводов.
Я чувствую себя как в плохом кино, вроде тех, которые смотрит Чейз, в которых ужасные вещи случаются с хорошими людьми, а умные люди ведут себя глупо, таким образом фильм может претендовать на наличие интриги, но что-то взрывается, когда и дураку вполне понятно, что такой взрыв никогда бы не произошел в реальной жизни. Такие фильмы я никогда не могла посмотреть в лагере, и меня это устраивает. Я не очень их люблю.
А ощущение, будто я в одном из них, нравится даже еще меньше. Но я должна сделать то, что должна. У меня есть план.
− Сделка отменяется, − говорит мой компаньон.
Прекрасно. Я хочу вернуться в кампус и лечь спать. Как известно, поезда остановились час назад. Мне предстоит еще долгая пробежка.
− Нет награды за честность, верно? − я беру свой рюкзак. – Мне следовало бы лучше знать это, при моей-то работе.
Парень фыркает. Он явно бреет голову, чтобы скрыть плешивость, и у него небольшое пивное пузо. Оружия нет. Оно бы не поместилось под его слишком маленький-по-размеру пиджак. Благодаря тренировкам Фитцпатрик, я могла бы выпотрошить его даже ключом от общежития. Но я не такой человек. Больше нет.
− При твоей работе? − повторяет он. − Тебе четырнадцать.
− Девятнадцать, придурок, и ты только осложняешь свое положение. Соблюдай условия сделки. Ты получил свое.
Он достает нож.
− Я передумал. А теперь будь хорошей девочкой.
− Да, полагаю, что я буду ею, когда вы положите его вот так, − я бросаю рюкзак между нами, убедившись, что он попадает в сухое место. Мне не нужно, чтобы деньги, которые внутри него — деньги, которые я из кожи вон лезла, чтобы достать — промокли. В моей комнате в общежитии нет места, чтобы высушить его так, чтобы Одри не заметила.
Машина проезжает мимо, и свет фар улавливает стальное лезвие ножа парня за секунду до того, как свет исчезает. Под мостом, никто не может увидеть нас. Вот почему я остановилась здесь.
− Хороший выбор, − он не убирает нож, пока идет, чтобы забрать рюкзак, значит не так глуп, как выглядит.
Затем он все-таки выглядит довольно глупо. Каким идиотом надо быть, чтобы обмануть кого-то вроде меня? После того как я дала пример, на что я способна? Люди утомляют своей нелогичностью.
Рюкзак находится на расстоянии в десять метров. Жду пока он дотянется, чтобы схватить его, улыбаясь, ведь он не сводит с меня глаз все время. Неа, он не полный идиот. Просто слишком жадный до своего же блага.