***
— Ой, вей! Я так испугалась за Мишу! Что с ним, Семён Маркович? — Серафима Самуиловна присела за стол и начала обмахиваться носовым платком: — Говорите, не молчите! У него шо-то серьёзное?
— Нет. У мальчика обычный нервный срыв. Он очень сильно перенервничал. Но я вижу вокруг него большую тайну! И это такой гембель, шо он меня пугает!
— А шо не так? Обычный мальчик, который перенёс много горя и хватил лиха столько, шо другим на всю жизнь хватит. Или я не везде права?
— Говорите, обычный мальчик? — Семён Маркович интонацией выделил «обычный» и помолчав продолжил: — Когда я впервые его увидел, таки — да, я тоже подумал шо это обычный мальчуган шести-семи лет который попал в скверную историю. И я не совсем был уверен, что он из неё легко выкарабкается. Очень уж серьёзные травмы у него были. Но через три дня меня уже взяло сомнение за его семь лет.
— Я бы сказал, шо ему уже восемь-девять, и я не нашёл у него тех страшных последствий шо ожидал. А сегодня я уже просто боюсь шо сказать. Да, по внешнему виду ребёнку по-прежнему можно дать восемь лет. Я бы сказал, что, учитывая его печальную историю, ему можно дать даже все девять лет. Хотя это для меня и сомнительно.
— НО! —доктор воздел указательный палец вверх. — Вы слышали, КАК он говорит? И ЧТО он говорит? Это слова уже не девятилетнего ребёнка и не десятилетнего. У мальчика, наверное, всё-таки были хорошие учителя хоть он и скрывает это. Да-да. Он помнит, но скрывает. Я думаю, что он «из бывших» и воспитание скорее всего получил за границей. Да и дед его, о котором он оговорился, штабс-капитан от артиллерии. А это как минимум академия генерального штаба.
— А туда «кухаркиных детей» не принимали. И папа его тоже скорее всего военный или бывший военный, а не инженер как думает мальчик. Хотя... Он мог пойти служить большевикам и по инженерной части. Но его убили! Кто? За что? Миша за это не говорит. А через два года умирает Мишина мама. А может её тоже убили? Но мальчик этого не знает, или не хочет признавать своим детским умом? И как апогей, спустя опять же два года, уже его самого пытаются убить! Мистика!
— Семён Маркович! Вы меня пугаете. Такие страсти рассказываете, шо просто азохен вей! Но как Миша мог воспитываться за границей если он с мамой и папой жили в Омске? А это, на секундочку, Сибирь, а не Европа!
— Вот! Это и меня смущает. Значит им надо было в Сибирь!
— Но зачем? К чему этот страшный гембель с риском для всей семьи?
Семён Маркович задумчиво побарабанил пальцами по своим губам. — Значит риск того стоил!