***
Мы приехали чуть раньше назначенного срока, и Юлия Александровна оказалась занята. Вся наша компания прошла в пустующую аудиторию и дамы рассевшись на стульях завели разговор о своих общих знакомых. Семён Маркович принял в разговоре самое живое участие, а я предоставленный самому себе направился к старинному роялю что стоял на сцене. Это оказался знаменитый «Стейнвей». Большой рояль для концертного зала. Крышка рояля была поднята, но клавиатура прикрыта клапаном. Я осторожно провёл рукой по полировке рояля. Да... Вот это вещь!
Лора, моя первая и последняя серьёзная любовь, окончила омское музыкальное училище. Мы так и не поженились, хотя всё к тому шло. Но началась перестройка и она, этническая немка, с родителями уехала в Германию к родственникам, а я после защиты кандидатской отправился в Красноярск. Но те пять лет, что мы провели вместе, для меня даром не прошли. У девушки дома тоже стоял рояль, не «Стейнвей» конечно, а «Эстония».
Вполне престижный рояль по меркам Советского Союза. И мы с Лорой нередко музицировали в четыре руки. Музыкантом-виртуозом я естественно не стал, но под её руководством кое-что играть научился и достаточно неплохо для любителя. Во всяком случае моей девушке моя игра нравилась, а для меня это было главным стимулом, тем более что и слух имелся и самому нравилось.
Подняв клапан рояля, нежно провёл ладонями по клавишам и те чуть слышно отозвались словно приглашая меня к музыке. Я вздохнул с сожалением, понимая, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Тело, в которое я попал вряд ли, когда сидело за клавиатурой, да и моя мышечная память заточена на мои прежние габариты, а не на ребёнка.
Но, «когда нельзя, но очень хочется, то можно.». Цитата из далёкого детства переломила мой скептицизм и воровато оглянувшись на взрослых, подкрутил банкетку повыше. Пусть мои ноги с трудом достают до педалей. Пусть нетренированные детские пальцы не смогут полноценно нажимать клавиши и брать аккорды. Пусть мой реципиент никогда не сидел за роялем, но разве мне-то кто запретил попробовать?
Что мне играть даже и вопроса не возникло. Моя самая любимая композиция — это «Свадебный вальс» Евгения Доги. Тревожный и одновременно щемящий душу мотив как нельзя лучше подходит к ситуации, в которой я сейчас оказался. В «моё» время к музыке вальса певица Зарифа Мгоян написала великолепные слова. Но сейчас мне не аккомпанирует оркестр. И за роялем я один.
Тихо тронул клавиши слегка касаясь их и пытаясь по чуть слышному звуку определить ту ли ноту я беру. И лишь убедившись, что нажимаю на нужную клавишу переходил к следующей. Получалось плохо. То промахивался мимо нот, то пальцы просто не успевали за темпом. Но я продолжал и продолжал повторять движения, уже не зацикливаясь на каждом досадном промахе. В какой-то момент понял, что у меня начинает получаться что-то отдалённо напоминающее любимый вальс, а мои глаза прикрыты и уже не следят за руками. И тогда я начал про себя напевать песню Зары.