Пётр Соломонович пришёл в большое возбуждение, когда услышал, что этот вальс я сочинил сам на песню моей мамы. А что я ему мог ещё сказать? Что вальс напишут через пятьдесят лет, а слова вообще чуть ли не через девяносто? Простите меня Евгений Дмитриевич и Зарифа Пашаевна за столь злостный плагиат, ей богу не хотел, само получилось...
Мы уже выходили из училища, когда до меня наконец-то дошло, кем был это смешной человек и его строгая спутница в синем платье. Бог ты мой! Это же сам Столярский, живая легенда старой Одессы, как и его спутница Юлия Александровна Рейдер. У меня даже мурашки по телу проскочили от осознания того, что только что прикоснулся к частичке истории.
Первой нас покинула Роза Моисеевна. Её нетерпеливое желание поделиться свежими новостями с подругами было столь велико, что она бы побежала впереди пролётки, но такой непристойности не позволял её статус «важной мадам». На прощание она клятвенно пообещала сегодня же переговорить «с нужными людьми» насчёт моего экстерната.
И её глаза, горящие энтузиазмом и решительностью, позволяли надеяться, что «переговоры» пройдут в мою пользу. Семён Маркович вежливо раскланялся с моей мамой, ещё раз внимательно и задумчиво оглядел меня и напоследок ласково потрепав по волосам и пожелав удачи отправился к себе в больницу. Пообещав на днях обязательно зайти в гости.
***
Я настоял, и мама отвела меня в ближайшую парикмахерскую. Вначале она сама хотела меня подстричь, но я привёл решительный аргумент.
— Мама, твои клиентки тоже умеют шить. Но когда им требуется шедевр они обращаются к тебе. Потому что то, что хочет получить клиент, может сделать красиво и даже ещё чуточку лучше только профессионал!
Лесть — наше всё. Мама только смешливо фыркнула и больше не возражала. В парикмахерской она еле удерживалась от смеха, а вот мне пришлось выдержать целый бой с мастером ножниц и расчёски. Он, видите ли, считает, что знает лучше меня, что мне нужно носить и какой фасон стрижки «сейчас в моде в Париже» и мне подойдёт больше всего. Ага, сорок лет я носил «площадку», а теперь на старость лет начну экспериментировать. Щас, разбежался!
Под угрозой сменить «цирюльню» мастер нехотя сдался и под моим чутким руководством и контролем приступил к стрижке «как у Миши». Демонстрируя всем своим оскорблённым видом моральные терзания непризнанного гения и своё пренебрежение к советам дилетанта. Закончив стрижку, он задумчиво осмотрел полученный результат и нехотя признал:
— А неплохо получилось. И кто этот «Миша» за которого вы так настойчиво меня уговаривали?