323
Живерни,
28 января 1909 г.
Дорогой господин Дюран,
Отвечая на запрос Вашего сына, сообщаю Вам, что на этот раз Вы можете без всяких опасений объявить, что эта, столько раз откладывавшаяся, выставка состоится в мае текущего года, но, если позволите, не раньше 5-го, так как этот день устраивает меня больше, чем 3-е. Во всяком случае, Вы можете полностью рассчитывать на меня. Я буду готов, потому что теперь, после поездки в Венецию, мои картины кажутся мне гораздо более приемлемыми. Я отложил те из них, которые не заслуживают места на выставке, но из того, что осталось, получится, по-моему, не слишком банальная экспозиция.
Совсем забыл, что, объявляя об этой серии, следует называть ее не «Отражения», а «Кувшинки, серия речных пейзажей».
Взяться за работу еще не мог ввиду болезни жены, которая пролежала целых три недели и встала лишь несколько дней тому назад, но теперь быстро поправляется. Сам я вполне здоров, полон бодрости и желания засесть за работу.
324
Живерни,
11 февраля 1909 г.
Дорогой господин Дюран,
Так как я объявил гг. Бернгеймам, что по договоренности с Вами окончательно назначил выставку серии «Кувшинки» на 5 мая, эти господа запрашивают, действительно ли мне известно, что Вы собираетесь оставить за ними определенное число полотен, и добавляют, что были бы рады получить информацию непосредственно от Вас. Поскольку Вы не сообщили мне ничего такого, что позволяло бы предположить, что Ваши планы изменились, и поскольку сами Бернгеймы заверили меня, что собираются выполнить свои обязательства, я ответил им, что, по-моему, Вы рассчитываете на их слово. В связи с этим позволю себе посоветовать Вам лично сообщить им, что выставка состоится и что Вы по-прежнему рассчитываете на их содействие.
И для Вас, и для меня будет крайне досадно, если эти господа утратят интерес к выставке. Впрочем, Вы это знаете не хуже, чем я. Поэтому всячески старайтесь избежать ссоры, что, кстати, явится лучшим средством для того, чтобы договориться впоследствии о видах Венеции.
Короче говоря, напишите мне или повидайтесь с ними; буду рад, если Вы разделите мою точку зрения. Все это, разумеется, между нами.
325
Живерни,
3 марта 1909 г.
Дорогой господин Дюран,
… Раз уж я Вам пишу, позвольте напомнить о том, о чем я просил Вас в связи с карандашными рисунками к книге Артюра Мейера. Вы, несомненно, забыли об этом? Или Вы все-таки виделись с ним? Он, по-моему, хочет получить что-нибудь, написанное маслом, что для меня еще труднее ввиду малых размеров, и приступить к делу я решусь не раньше, чем сделаю пробу. Будьте добры, попросите его вручить Вам или прислать мне такой же лист веленевой бумаги, что пошел на переплет: я должен ясно представлять себе, как будет выглядеть на этом материале живопись маслом. Невзирая на это, сообщите мне и о рисунках карандашом на тот случай, если я увижу, что на веленевой бумаге нельзя писать маслом.