Бюрти, который находит слово «импрессионисты» неподходящим и — вероятно, под влиянием общественного мнения — относится к ним холоднее, чем в 1875 г., тем не менее признает за ними умение зафиксировать «общий вид предметов и живых существ, передать их сущность вне зависимости от традиционных точек зрения». Бюрти подчеркивает также их связь с Коро.
Поль Манц, слишком порабощенный традиционными искусствоведческими концепциями, чтобы полностью оценить импрессионистов, довольно удачно определяет их принципы: «Импрессионист — это искренний и свободный художник, который, порвав с академической техникой и ухищрениями моды, со всем простодушием полностью отдается очарованию природы, бесхитростно и с максимальной откровенностью передавая напряженность полученного им впечатления».
Теперь ясно, что во вкусах публики намечается существенный сдвиг, и в этом смысле весьма симптоматична позиция двух больших журналов той эпохи — «La Gazette des Beaux-Arts» и «L’Art». Первый не пишет о выставке импрессионистов, но Дюранти, которому поручено дать отчет о Салоне, пользуется случаем, чтобы упрекнуть Академию художеств в нежелании замечать импрессионистов; кстати сказать, это заявление Дюранти вызвало протесты со стороны подписчиков. «L’Art», прежде отличавшийся своим враждебным отношением к новым мастерам, в 1877 г. публикует письмо художника Поля Ноэля, который, правда, весьма сдержанно, хвалит «наброски» импрессионистов. Многие газеты, в частности «L’Homme Libre», «Le Rappel», «Le Petit Parisien», «Le Courrier de France», «Le Siècle», выражают свою симпатию и уважение к ним, признавая, что они сумели возбудить любопытство публики.
В 1878 г. импрессионисты не устраивают общей выставки, но тем не менее продолжают завоевывать критику, включая даже самых консервативных ее представителей. В связи со Всемирной выставкой, на которой импрессионисты не были представлены, Шарль Блан замечает, что их творчество не следует рассматривать как сплошное заблуждение, хотя они и пишут не картины, а только этюды. Камилл Лемонье, теперь уже оценивший Мане, сожалеет, что импрессионисты ограничиваются «фрагментами». Эрнест Шено, говоря о влиянии японцев, заявляет, что Моне обязан им «умением отказываться от деталей ради передачи впечатления в целом».
В мае 1878 г. Т. Дюре выпускает свою брошюру «Художники-импрессионисты», которая, если не считать соответствующей работы Дюранти, впервые рассматривает творчество всей группы в целом. Дюре выступает в своем эссе адвокатом новой школы. Ряд критиков, например Бюрти, Кастаньяри, Шено, Дюранти, писателей, в частности Альфонс Доде, д’Эрвильи, Золя, и, наконец, коллекционеров занимает благожелательную позицию по отношению к импрессионистам. Все признают их преемниками Коро, Курбе и Мане, а также соглашаются, что на них оказало влияние японское искусство. Все то, что вызывает смех или гнев публики: смелость тона, голубые тени, лиловые фигуры, неожиданные рефлексы — как раз и является достоинством импрессионистов. Моне, импрессионист по преимуществу, любит беглые эффекты, декоративную натуру и отражения в воде. Природа у Сислея производит на зрителя радостное, улыбающееся впечатление. Писсарро — это натуралист, изображающий неизменные стороны природы, сельский пейзаж, настоящего простого крестьянина. Ренуар улавливает характер и внутреннюю сущность модели, умеет показать то очарование, которое таится в женщине. В импрессионизме нет ничего такого, что противоречило бы основным законам традиционной живописи: импрессионисты просто развивают ее дальше, выражая характерные черты своей эпохи.