Тем более холодна была к Вольтеру благочестивая королева. К тому же он возвысился благодаря маркизе де Помпадур. А как ни узаконены были в те времена фаворитки короля, Марии Лещинской трудно было не ревновать мужа к такой могущественной сопернице. Королева и стала главным противником пребывания Вольтера при дворе и все искала предлога, чтобы его оттуда удалить, хотя в свое время сама ему покровительствовала.
Предлог нашелся, правда, позже, уже в 1748-м. Вольтер посвятил своей покровительнице неосторожный мадригал, где сравнивал завоевание королем Фландрии с завоеванием его собственной августейшей особы маркизой де Помпадур. Разумеется, сравнение понравилось фаворитке, но вызвало такие толки при дворе королевы, что верная Эмилия поспешно увезла друга сперва в Сире, а затем в Люневиль, к отцу виновницы его бегства, тестю короля.
Больше Вольтер ко двору Людовика XV никогда не возвращался.
Но это было потом, а уже сейчас, в 1746-м и особенно в 1747-м, положение его становилось все более тяжелым и двусмысленным.
Маркиза де Помпадур тоже не была такой уже надежной опорой. По-прежнему обращаясь с Вольтером приветливо, она вовсе не желает признавать его единственным поэтом и драматургом, достойным ее покровительства, легко попадает под влияние враждебных ему литераторов и открыто поддерживает Кребийона, который снова вошел в моду. К тому же маркиза обидчива, боится каждого намека на свое буржуазное происхождение и, так как Вольтер тоже выходец из третьего сословия, опасается, как бы чрезмерное расположение к нему ей не повредило.
А что уж говорить о неприязни и зависти придворных?!
ГЛАВА 6
БЕЗДЕЛКИ ОКАЗЫВАЮТСЯ
САМЫМ СЕРЬЕЗНЫМ
Принято считать годы, проведенные Вольтером при французском дворе, бесплодными. «Принцесса Наваррская», оды королю, мадригалы маркизе де Помпадур, балы, парады, приемы — какая растрата времени и таланта!
Но для писателя ничто не проходит напрасно. Вольтер не написал бы «Задига» и всего первого цикла философских повестей, сказок, притч, если бы не жил при дворе и не вынужден был его покинуть.
И снова мелкое происшествие вызвало большое событие. Поспешный переезд в Фонтенбло принес Вольтеру новые огорчения и повлек за собой новое бегство. Расстояние между двумя королевскими резиденциями в прямом и переносном смысле слова было слишком маленьким. Придворные нравы и пагубная страсть маркизы дю Шатле остались теми же. И здесь Вольтер скучал и негодовал, стоя за стулом мадам дю Шатле, когда она ставила огромные куши.
Однажды за карточным столом королевы маркиза проиграла 80 тысяч ливров. Вольтер заметил, что ее партнеры передергивали. Не смог сдержаться и по-английски сказал Эмилии: она играет с мошенниками. Допустил двойную ошибку. Забыл, что перед ним не слуги, а люди, владеющие английским языком… И жульничать в игре при дворе дозволялось, говорить об этом — ни в коем случае.