А вот что говорит Михаил Лифшиц: «Как художник Вольтер сильнее всего именно там, где на первый взгляд образ кажется только внешней оболочкой мысли, — в философских романах и повестях. Проза Вольтера является высоким образцом реализма, близкого реализму Свифта». Это правильно, как правильно суждение Рене Помо. Но дальше Лифшиц пишет: «Здесь меньше всего можно говорить о правдоподобии картин, изображающих явления природы и общества. Образы Вольтера отражают реальность общих законов и отношений». Герои философских повестей Вольтера всего лишь персонифицированный «опыт», они способны лишь «выдвигать гипотезы или делать эксперименты, чтобы выяснить правильность той или другой философии». Исследователь утверждает: «события Вольтера вне истории… человек — игрушка естественных сил».
С этим я позволю себе не согласиться, хотя так думает не один Михаил Лифшиц, высказавший эту мысль в журнальной статье. Приведенное суждение характеризует лишь одну сторону вольтеровской прозы. Бесспорно, его персонажи — это признает и Помо — рупоры авторских идей. Ефим Эткинд справедливо заметил, что и в «Задиге» вопрос всех вопросов для Вольтера — религия присутствует так же, как в «Магомете». Остроумнейшим образом высмеяны глупые различия между католиками и протестантами. В повести дебатируется вопрос, с какой ноги нужно входить в храм — с правой или левой. Задиг входит, прижав друг к другу обе ноги, и вавилоняне признают его правоту, потому что он первый визирь.
Именно эту сказку Вольтер и читал герцогине дю Мен в ее спальне, а по другой версии, не менее вероятной, и всему ее двору. Только первоначально сказка или повесть называлась еще не «Задиг, или Судьба», а «Мемнон», и таково было имя главного героя. Тот же «Мемнон», которого читаем мы, — другое произведение, сочиненное позже, в 1749 году в Люневиле, и автор читал его не старой герцогине, а Станиславу Лещинскому и лотарингскому двору. Однако до сих пор эти повести путают, и Лайтхойзер, к примеру, принял за первого «Мемнона», то есть начальный вариант «Задига», второго.
Между тем первый «Мемнон» был опубликован в июле того же 1747 года в Амстердаме — разумеется, без привилегии. Ему не было еще предпослано посвящение маркизе де Помпадур, как в каноническом «Задиге», не было эпизода с Иебором (прозрачный псевдоним епископа Мирепуа), добавленного лишь в 1752 году, главы о партии ханжей, сцены девушки и двух магов, ужина, рыбака…
Издать начальный вариант повести во Франции не удалось, хотя Вольтер с этой целью ездил в расположение армии, к военному министру графу д’Аржансону, и просил старого товарища помочь.