Вольтера так любят относить к правому крылу французских просветителей, что упорно не замечают его широты, того, как в нем сочеталась защита частной собственности и забота о благе народа и народов, о каждом человеке и человечестве.
Не только слабость, но и сила Вольтера была в том, что в основе его мировоззрения — защита всего недифференцированного третьего сословия. Разделение произошло уже потом, у его учеников, энциклопедистов, Дидро, Руссо и других.
Один из самых замечательных поступков «фернейского патриарха» 60-х годов, уже известный нам, — то, что он первый опубликовал, хотя и не полностью, без самой бунтовской части, «Завещание» Жана Мелье. Вольтер использует замечательное произведение в своей борьбе с Гадиной. В письме д’Аламберу, с тем же паролем, от 26 февраля 1762 года, напоминает: «Жан Мелье, умирая, сказал правду о том, что думал о Христе». Двумя годами позже пишет тому же «великому и обожаемому философу»: «Завещание» Мелье должно быть в кармане каждого честного человека!»
Уже одно это проливает свет на то, что для Вольтера главный пафос борьбы с Гадиной — в защите справедливости, прав человека и гражданина. Религия — одна из форм угнетения, и, естественно, она опирается на беззаконие и произвол сильных мира сего. Они тоже должны быть уничтожены. Пароль, девиз, лозунг Вольтера надо понимать еще шире, чем борьбу со всеми религиями. Его добрый, справедливый бог противостоит всякому угнетению, всякому ущемлению прав человека.
Он построил в Ферне церковь, приказав выгравировать на ее фронтоне: «Богу построил Вольтер». Показывая эту надпись гостям, смеялся и говорил: «Прекрасное слово между двумя звучными именами». Надпись же была полемична, программна, серьезна. Она означала, что Вольтер не признает посредников между богом и собой, между богом и людьми, но признает бога. В церкви для прихожан, разумеется, шли службы. Но победа сеньора справедливости выразилась в том, что в его церкви молились и католики и протестанты. Неслыханная по тем временам религиозная терпимость!
Конечно, и религия, исповедуемая Вольтером, — деизм (он называл ее «святой и естественной», самой распространенной), признававшая бога лишь доброго, но все-таки бога, противоречила его философии. Но уже в «Трактате о метафизике» (1734 год) бог для него лишь первопричина, то есть, собственно, не бог в понимании канонической религии. Это осталось и тогда, когда Вольтер поднялся до понимания материализма и, в сущности, стал материалистом. Не случайно его ученики и друзья — оппоненты, последовательные материалисты и атеисты, шутя прозвали своего учителя «коз-финалист» (от слова — «cause» — «причина» и «finale» «конечная»).