ГЛАВА 4
ЧЕСТНЫЕ ЛЮДИ
ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ И СУДИТЬ!
Задолго до современных покетбуков, еще в 1751 году в Берлине у Вольтера родилась идея портативного философского словаря. Книга должна была стоить дешево, помещаться в кармане, но притом содержать самые важные идеи и знания, изложенные в алфавитном порядке, имея и глубокую внутреннюю последовательность. Прошло, однако, десять лет, пока Вольтер за нее принялся, и тринадцать — пока счел возможным издать. Не только возможным, но и необходимым. Маленький «Философский словарь» должен был стать и стал одним из самых мощных орудий арсенала заговора против Гадины.
На трехстах страницах Вольтеру удалось совершить путешествие по знаниям и мечтам человечества. Гуманизм неотделим в книге от Просвещения. Если не во всем, то во многом автор выступает и как компетентнейший для своего времени знаток предмета разнообразнейших статей «Словаря». Уже одно это дает Вольтеру право каждый раз выносить свое личное суждение. И для него самое главное — высказать все, что «думает об этом и том мире». Он хочет известить о своих мыслях «всех честных людей».
Но и этим не исчерпываются намерения Вольтера. Ничто не должно приниматься на веру. Судить должен каждый честный человек! Вот чему книга в первую очередь учит. «Философский словарь» адресован людям не только честным, но и свободно мыслящим. А чтобы думать, нужно знать. И читателей должно быть как можно больше. Поэтому-то необходимо сделать «Словарь» портативным, общедоступным по цене и по манере изложения, мы бы сказали — массовым.
Сначала Вольтер полагал, что издать такую книгу удастся лишь после его смерти, хотя и приступил к ней уже в 1760-м. Этой горькой надеждой он поделился с мадам дю Деффан.
Но вскоре исторические обстоятельства поворачиваются к лучшему, и нет нужды дожидаться могилы, чтобы познакомить честных людей с тем, «о чем смеет думать». Вот каковы были эти обстоятельства. Семилетняя война еще больше расшатала старый порядок и приблизила французское общество к изменению его. Орден иезуитов был запрещен и изгнан из Франции. Прежняя интеллектуальная традиция еще больше вытеснялась просветительской философией. Дело Каласа кончилось победой. Словом, думал Вольтер, наступило время для «революции идей», а ее-то он и добивался, 1764 год счел самым подходящим для издания «Словаря».
К той поре он стал более чем когда-либо сосредоточенным и целеустремленным, воинственным, и многие сочинения Вольтера этих лет связаны с его действиями адвоката справедливости.