Отец настоял на своем. Сын вынужден был поступить в школу правоведения. Но он не переставал протестовать и сопротивляться. Прежде всего варварский язык старинных французских законов оскорблял его воспитанный аббатом де Шатонефом, отцами иезуитами, преподавателями коллежа, а теперь еще и отточенный в кружке «Тампль» изысканный вкус.
Франсуа Мари манкировал занятиями в школе не только поэтому, но и потому, что там неинтересно. Стать потом прокурором, нотариусом, судейским чиновником, даже адвокатом, значило поставить себя на общественной лестнице ниже тех аристократов, которым он как писатель был равен, не говоря уже о службе короне, о чем он и думать не желал.
Вот что значил спор между юриспруденцией и литературой, между Аруэ-старшим и Аруэ-младшим.
Но веский аргумент, чего не знал тогда Франсуа Мари, был и в пользу юриспруденции. Познания в действующем тогда и позже во Франции уголовном и гражданском праве пригодились ему и для ведения процессов своих возлюбленных, маркизы дю Шатле и графини фон Бентинк, и, главное, посмертной реабилитации Каласа и де Лабарра, спасения жизни Сервена, реформы законодательства Швейцарии, но… и для вздорных тяжб с соседями.
Значит, нельзя не признать заслуг отца, настоявшего, чтобы его младший сын окончил школу правоведения.
Но юридический талант Вольтера проявится много позже. А пока Франсуа Мари Аруэ отдает такое явное предпочтение поэзии, вольнодумным беседам, бражничанию и обществу либертенов, чтению опасных книг перед изучением пандектов, что метр Аруэ вынужден принять крутые меры. Он отправляет ослушника в Гаагу, секретарем французского посольства. По странному совпадению королевским послом в Нидерландах (без этого знакомства ничего бы не вышло) был назначен брат аббата, маркиз де Шатонеф. Сам же аббат к тому времени умер и не мог заступиться за своего воспитанника, защитить его от замаскированной ссылки.
ГЛАВА 2
МЛАДШИЙ СЫН МЕТРА АРУЭ
Однако нужно рассказать по порядку то, что мы знаем о младшем сыне метра Аруэ, прежде чем ему пришла пора выбирать профессию.
Как трудно установить истину и как легко ее запутать! Вот первый пример. Хотя выписка из церковной книги сохранилась и в ней все это указано, и дата и место рождения великого человека, а имя его матери неоднократно подвергалось сомнению.
Выписка гласит: «В понедельник, 22 ноября 1694 года в парижской церкви Сант-Андре дез Арт был крещен Франсуа Мари, родившийся накануне законный сын метра Франсуа Аруэ, королевского советника, старшего нотариуса Шатле Парижа, и его жены, мадам Мари Маргарит, урожденной Домар». Между тем первый биограф Вольтера и его друг Кондорсе называет другую дату рождения писателя — 20 февраля 1694 года. Задержку с крещением он объясняет тем, что младенец был хил и слаб, боялись — не выживет. А крестив с таким опозданием, должны были и день рождения перенести на девять месяцев. Кондорсе отмечает и вторую неточность выписки: мадам Аруэ звали не Мари Маргарит, а Мари Катрин.