Ван Дюрен, разумеется, не преминул на таком триумфе дополнительно заработать. За год он выпустил несколько переизданий. Фридрих, естественно, тоже не мог не быть доволен.
И вот наконец после многих лет заочной дружбы и духовной близости, хотя и не без тучек, король и Вольтер впервые встречаются.
Фридрих еще при жизни отца мечтал о путешествии по Европе, считая его необходимым для пополнения своего образования. Покойный король придерживался иного мнения. Теперь Фридрих сам себе хозяин и может свое намерение осуществить. Вольтер согласен его сопровождать и ждет коронованного друга в Брюсселе.
С дороги приходят восторженные письма. Молодой король путешествует под строгим инкогнито и первый раз в жизни чувствует себя ничем не связанным, он забавляется и развлекается. Первое знакомство с французами, в Страсбурге, правда, производит на него дурное впечатление: соотечественники Вольтера болтливы и пусты. Сюда нужно добавить еще одно немаловажное обстоятельство: Фридрих II не только наслаждался путешествием и развлекался, он еще ездил осматривать французские границы и войска Людовика XV.
Встрече в Брюсселе, так же как совместному путешествию, не суждено было состояться. Фридрих в пути заболел лихорадкой и вызвал Вольтера в Клеве — маленький немецкий городок близ границы Голландии. Взаимная неприязнь их с маркизой дю Шатле столь сильна, что король обставляет все так, чтобы она со своим другом не приезжала.
Учитель застает ученика в замке Мойланд, под Клеве, дрожащего от сильного приступа болезни. По одной версии, Фридрих от радости встречи тут же выздоровел, по другой — общался с Вольтером в промежутки между пароксизмами. Но, так или иначе, они много говорили о литературе, о философии (свобода воли и прежде занимала немалое место в их переписке) и больше всего о собственных сочинениях. Вольтер читал Фридриху «Магомета», но и сочинил за короля политическую ноту.
Из более или менее точного описания самим Вольтером его первой встречи с Фридрихом II мы узнаем: «Меня ввели в покои его величества. Я увидел в них только голые стены и в маленькой комнатке, при свете одинокой свечи, жалкую кроватку, шириной в два с половиной фута. На ней лежал маленький человечек, закутанный в халат из грубого синего сукна. Это и был король, потевший и дрожащий от озноба под скверным одеялом в приступе жестокой лихорадки. Я отвесил ему глубокий поклон и для первого знакомства пощупал его пульс, как если бы я был придворным медиком».
В замке в это время были и Альгаротти, и Мопертюи, и Кайзерлинг, и голландский посланник короля. Отужинав вместе, все они «глубокомысленно рассуждали о бессмертии души, о свободе воли».