Серьезным приобретением зато было знакомство, а затем и длительная дружба с любимой сестрой Фридриха, маркграфиней Байротской, Вильгельминой.
Надо сказать, Вольтера порядком удивило, что она была чуть ли не единственной женщиной при прусском дворе. Мужчины же, благообразные, любезные, находились между собой в весьма странных отношениях. Об известном теперь всем, кто изучай историю, явном предпочтении, отдаваемом Фридрихом мужчинам перед женщинами, Вольтер тогда еще не знал. Но и не зная, кое о чем догадывался.
Потому-то и допустил неосторожность: в записке Мопертюи назвал Фридриха II «респектабельной, любезной потаскушкой». Конечно, он тогда и не подозревал, какое оружие дает в руки человека, который станет его злейшим врагом. Мопертюи, когда для этого пришло время, показал записку королю.
Пока же Вольтер с Фридрихом нежнейшие друзья и Вольтер в хороших отношениях с президентом Берлинской академии. 19 февраля 1741 года он пишет из Брюсселя Мопертюи: «Я никогда не забуду этого двора, и я Вас уверяю, что не ожидал: нужно удалиться на 400 лье от Парижа, чтобы встретить настоящий политес».
А еще раньше Эмилия, огорченная тем, что Вольтер задерживается в Пруссии, пишет Ришелье, чья жена недавно умерла: она сама была бы счастлива по собственной воле последовать за герцогиней, Маркиза в Париже всеми силами добивается возвращения друга, а он никак не может расстаться с ее соперником. Вконец расстроенная Эмилия одна возвращается в Брюссель.
Фридрих между тем 16 декабря захватил Силезию. Военные действия крайне осложнили путь Вольтера из Рейнберга в бельгийскую столицу. А тут еще суровая зима: морозы, снег, обледенелые дороги…
Только в январе 1741-го Эмилия может наконец заключить Вольтера в свои объятия. Процесс все еще тянется.
Это, однако, не препятствует их поездке в Лилль, где после повышения мужа по службе живет молодая мадам Дени. Она как нельзя лучше принимает дядю: скорее всего, чтобы его завещание было составлено в ее пользу.
Вероятно, этот преувеличенно любезный прием, оказанный Вольтеру Мари Луизой, был неприятен Эмилии. Но зато она наверняка испытала удовольствие, когда директор местного театра пожаловался Вольтеру на Фридриха. Пригласил их труппу на гастроли в Берлин и не заплатил ни пфеннига.
И все-таки отношение Вольтера к прусскому королю пока не изменилось, хотя причин для этого накопилось уже немало.
В антракте спектакля «Магомет» — автор смотрел его вместе с маркизой, мадам Дени и приехавшим в Лилль молодым философом Гельвецием — Вольтер во всеуслышание прочел письмо от Фридриха о его первой победе над австрийцами под Мальвицем. На самом деле король оттуда бежал, и противника побили подоспевшие генералы. Но тогда зрители бурно аплодировали и «победителю» — союзнику французов, и поэту — вестнику победы.