Маршал сделал необходимую паузу, чтобы дать командирам выплеснуть эмоции, и продолжил:
— Ставке доподлинно известно, что истинная цель ускорения их наступления — именно захват Берлина до подхода наших войск. Ставке также известно, что спешно готовятся две воздушно-десантные дивизии для выброски на Берлин. Это, как вы понимаете, абсолютно устраивает нашего противника. Нам они оказывают упорное сопротивление в каждом населённом пункте, без боя не оставляют ни одной позиции. А на Западном фронте сдают крупные города по телефону, до подхода танков союзников. Всё это заставляет Ставку торопиться. — Маршал снова сделал паузу. — Что касается точной даты наступления, об этом скажу позднее. А сейчас приступим к изучению предстоящей задачи.
Бабаджанян вспоминал: «Отодвинулась шторка — и перед нами предстала карта, вся испещрённая пятнами озёр, прожилками ирригационных сооружений. Чётко были обозначены полосы немецкой обороны — от Одера до Зееловских высот они шли одна за другой с интервалами в какие-нибудь 10–15 километров.
Вот отдёрнута вторая шторка — открылась рельефная карта Берлина. На ней было всё: улицы, дома, укрепления, завалы, ДОТы, даже изображены разрушенные бомбёжками кварталы. На важнейших зданиях были наклеены ярлыки с номерами. Это был настоящий шедевр картографии. Потом нашему штабу удалось скопировать эту карту, и она очень помогла нам в штурме Берлина».
Когда общие вопросы предстоящего дела были разрешены, командующий указал на непропорционально крупный четырёхугольный объект в лабиринте берлинских улиц:
— Объект номер 105. Прошу обратить особое внимание. Это и есть Рейхстаг. — Пауза. — Кто первым войдёт туда? — Маршал окинул быстрым взглядом собравшихся. — Катуков? Чуйков? А может, Богданов или Берзарин?
Все замерли. Молчат. Все понимают — войти первыми означает великую честь. Новые звёзды на погонах и на груди.
Маршал между тем продолжал:
— А это номер 106 — Имперская канцелярия.
Жуков был, как всегда перед боем, собран, деловит, немногословен. Те, кто его знал близко, заметили некоторую напряжённость. Дело в том, что несколько дней назад в Ставке, когда Верховный вызвал их, командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами на совещание по поводу предстоящей битвы за Берлин, сосед слева маршал Конев неожиданно решительно заявил о своём желании тоже участвовать в Берлинской наступательной операции. Начальник Генштаба А. И. Антонов при этом напомнил об особой роли 1-го Белорусского фронта и что существующая разграничительная линия фактически исключает участие войск Конева в штурме Берлина. Конев стоял на своём: при существующей конфигурации фронта и расположении группировок целесообразно «нацелить часть сил 1-го Украинского фронта, особенно танковые армии, на юго-западную окраину Берлина».