— Дом хотим снять. В тихом районе. На пару месяцев, — перечислил я наши хотелки, — В таком месте, чтобы по ночам спать, а не от пьяниц отстреливаться.
— Дом? Снять? — поперхнулась бабка, — Вы разве не бандюги?
— Окстись, старая, — возмутился я, — Мы — Герой и его команда!
— С такими-то рожами? — мне не поверили самым возмутительным образом, — Видала я и пиратов, у которых морды поблагостнее были. А я много чего видала! Не дури меня!
— Сейчас мы свои рожи возьмем и пойдем искать следующую бабку, — посулил я, — Возможно, её будут звать Элис…
Препирательства с пенсионеркой доставляли уйму удовольствия, но сзади уже нетерпеливо били копытом и мычали о ванне, пиве и простынях. Когда до бабуси дошло, что живые деньги сейчас всерьез уйдут куда-то вдаль, то она, наконец-то, распустилась как майская роза. Правда, тут же попыталась нас обуть, заливая про райские кущи и берега, до которых всего каких-то полчаса по городу с десятком поворотов, но она нам обязательно объяснит. После оплаты.
В ответ я поведал татуированной бабушке, что нас тут, вообще-то, много. Поэтому я вполне могу отправить быстренькую рыжую гномку на разведку, ибо она девочка умная, резкая, и с хорошей памятью, а сам останусь здесь. И если моя гномушка вернется, не писая кипятком от восторга, как завещает бабуленция, то реверсивное писанье кипятком я уже проведу с ней, благо далеко за чайником ходить не нужно.
— Ну вот, — внезапно разулыбалась карга, — Говорю же — бандюга ты последний! А то Герой, Герой… старая Зельда никогда не смотрит в эти ваши Статусы, она по лицу все видит!
Сзади заржала лошадь, слегка похожая на Саяку, пони, смахивающий на Тами, и накуренная мышь, неотличимая от Матильды. Диалог с старушкой Изергиль быстро наладился, от чего мы были энергично сосватаны другому пенсионеру Симпута-Пьянки всего за каких-то двадцать тысяч.
Наш будущий дом, как и его владелец, обретались не на окраинах города, а довольно близко к центру, смещенному к гавани. Причина, по которой возле двухэтажного с чердаком каменного домищи было довольно тихо, была проста как выхухоль — там, где местные хотели тишины, они не позволяли строить кабаки и бордели. В портовом городе сам здравый смысл велит огородить места гуляния матросов, а те в места, где им не нальют и не полюбят за деньги, не забредают.
Со смуглым дедом-домовладельцем договариваться пришлось долго и упорно. Излишками доверия он не страдал точно также, как и его татуированная подруга с дробовиком, но мои навыки, приобретенные в прошлой жизни, помогли пробить брешь в его броне подозрительности. Убеждая старого пердуна, косящего на нас заранее возмущенным взглядом, в том, что мы не будем водить толпы народа (все уже дома), стрелять в потолок (нечем нам, даже лука со стрелами нет), жарить треску на кухне (у деда свой дом был ровно через дорогу, он не любил запах), я тем временем невинно интересовался у него: а не будет ли старый заглядывать по 5–6 раз в день, мешая нам заниматься йогой? А нет ли у него привычки громко петь, ведь живет-то очень близко? А какие тут соседи? А когда последний раз чистили канализацию?