Господи! Если он сейчас скажет или хотя бы намекнет на то, что все случившееся ночью было ошибкой, как это обычно бывает в кино, я умру на месте. Пусть лучше сделает вид, что ничего и не было, на что я и рассчитывала. Но не надо на меня так смотреть! От его взгляда все внутри меня сначала скручивается в тугой узел, а потом переворачивается, лишая остатков душевного равновесия.
— Иди сюда! — проговорил Макар, шагнул мне навстречу и заключил в объятья.
В пуховике была я, а жарким показался мне он. Ну или мое тело кинуло в жар от соприкосновения с его.
— Ты ведь ни о чем не жалеешь, малыш? — прошептал он мне на ухо и принялся покрывать мое лицо поцелуями.
Жалею ли я? Не в моем характере жалеть о чем-то, на что решилась сознательно. Нет! Я точно не жалела, разве что немного грустила. Но сейчас слегка успокоилась, потому что и Макар ночное происшествие не считал ошибкой, хотелось верить.
— Нет, не жалею, — тихо проговорила, пряча лицо на его немного влажной и пахнущей морозом груди. — Это было… хорошо.
— Я боялся, что ты будешь ненавидеть меня за то, что соблазнил, — коснулся он моего подбородка и заставил посмотреть на себя.
Он по-прежнему оставался очень серьезным, и сейчас я отчетливо поняла, что и его тоже все утро занимали далеко не веселые мысли, что он переживал и ждал моей реакции. За это я испытала приступ горячей благодарности к нему. Макар, как доказал только что, не относился к категории мужчин, что считали секс чем-то очень естественным. Хотелось верить, что и он относил близость мужчины и женщины к чему-то сокровенному, как об этом думала я.
— Невозможно соблазнить того, кто этого не хочет, — отчего-то застеснялась я под его таким пристальным взглядом.
Ну улыбнись уже! — молила про себя. — Пусть нашим отношениям вернется та непринужденность, что царила в них еще вчера! Но что-то мне подсказывало, что прежними наши отношения с Макаром не станут, чему и получила сразу же подтверждение.
— Ты же понимаешь, что сегодняшняя ночь изменила все? — проговорил он, приближая свои губы к моим, но не торопясь целовать.
Я понимала только, что забыть мне его теперь будет в разы сложнее, об остальном старалась не думать.
— И как же теперь все будет? — спросила, задерживая дыхание. От его ответа сейчас зависело так многое.
— Я мужчина, малыш. И… попробовав женщину, которую очень до этого хотел, испытав неземное блаженство, я не смогу не хотеть испытать этого снова и снова.
Его губы практически касались моих. И вот же парадокс — несмотря на то, что сказал он совсем не те слова, что хотела услышать от него, я безумно мечтала о поцелуе этого мужчины. Все в нем и с ним разрушало мои стереотипы, которые я выстраивала годами. И я не знала точно, что именно хотела бы от него услышать. Вряд ли я думала о признании в любви, если только где-то очень глубоко в душе. И с его словами я согласиться не могла.