Впрочем, коренные горожане — люди иного оклада. Шофер нашего автобуса Хадж Махмуд, пожилой человек, давно работает на разных машинах и таком с техникой. Он всегда очень приветлив, словоохотлив и добродушен. В отличие от многих своих соотечественников он совершенно не знал и не интересовался, из какого племени родом были его предки, так как всю жизнь прожил в Касабланке и Рабате. Спокойствие, уверенность в себе, сдержанность, чувство собственного достоинства — таковы черты его характера, свойственные, по моим наблюдениям, городскому труженику любой страны Магриба, если он живет в городе с рождения, имеет квалификацию и работу.
В Рабате есть улицы Москвы и Ленинграда, выходящие на площадь России. Проспект Сопротивления связывает эту площадь с Баб аль-Алу (Воротами превосходства), за которыми начинается старый город. Это почти символично. Именно в годы антифашистского сопротивления марокканцы много узнали о нашей стране.
— Я хорошо помню русских военнопленных во Франции, — рассказывал нам ветеран второй мировой войны Бен Насер, с которым мы разговорились в рабатском зоопарке. — Я тогда служил во французской армии и восхищался их стойкостью. Они не хотели работать на немецких оккупантов. Многие бежали из плена, другие умирали от голода и лишений. Когда я вернулся на родину, то знал, что Германии с Россией не справиться. А затем я воевал в войсках де Голля, освобождал от немцев Италию и Францию.
Уважение этого простого солдата к нашей стране разделяется и многими его соотечественниками более высокого общественного положения.
В один из довольно жарких для осени дней мы направились в пригород Рабата. Здесь, среди пустырей и новостроек, на залитых солнцем площадках поднялись корпуса университета имени Мухаммеда V. Нас принял ректор университета профессор Бен Абд аль-Джалиль.
— Наш университет, — говорит он, — создан в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. Мы давно поддерживаем контакты и с МГУ, и с другими университетами Советского Союза. Недавно я был в Тбилиси, где мне был оказан очень теплый и по-настоящему дружеский прием. Надо, чтобы и другие наши университеты, например в Касабланке или в Марракеше, укрепляли связи с вузами СССР. Нам очень нужна советская научная и техническая литература, особенно в области точных и естественных наук. Ведь кроме университетов в Марокко есть еще четырнадцать вузов, в которых получают образование более пятидесяти тысяч студентов.
В пригороде Рабата, недалеко от гигантской башни отеля «Хилтон», расположен Институт исследований по арабизации. Нас привез сюда филолог Мухаммед Газзаль, учившийся в Советском Союзе. Он изумил нас еще при встрече в аэропорту Рабата, заговорив по-русски так чисто, что мы невольно оглянулись, не веря, что этот по-южному темпераментный оливково-смуглый и черноглазый молодой араб может так хорошо владеть русской речью. Активист ассоциации дружбы «Марокко — СССР», Газзаль виделся с нами каждый день, живо интересуясь советской литературой о Марокко и деятельностью общества дружбы «СССР — Марокко». Показав нам свой институт, где он заведует отделом, Газзаль рассказал: