Таковы, в частности, мечети Тлемсена, старинного города на западе Алжира, где в свое время римляне выстроили укрепленный лагерь Помарию, на месте которого затем берберы возвели крепость Агадир. Агадир увидел первых мусульман через год после основания Кайруана. Соперник и преемник Окбы, Абу аль-Мухаджир, пришел сюда с войском в 671 г. и оставил о себе память в названии горного источника Айя аль-Муджир («айн» по-арабски «источник», «аль-Муджир» — искаженное временем имя полководца). Через 10 лет здесь побывал и сам Окба, возвращенный к власти и совершавший свой знаменитый поход. Арабы не задержались, однако, здесь. Лишь в 790 г. берберские правители крепости признали верховенство государя Феса Идриса I, который заложил тут мечеть и посадил наместником своего брата Сулеймана. После падения власти потомков Идриса город подпадал под господство то различных соперничавших племен, то халифов Кордовы, то других правителей, пока его не захватили пришедшие из Сахары фанатичные аскеты Альморавиды. Наиболее видный и грозный представитель этой династии Юсуф Ибн Ташфин (1061–1107) выстроил к западу от Агадира в 1079 г. новый город Таграрт и заложил в нем мечеть, сохранившуюся с той поры и названную Великой. При следующей династии — Альмохадах (1145–1269) — оба города фактически слились, хотя и были разъединены стеной, отделявшей простой народ старого города от власть имущих нового порода. Подлинное объединение обоих городов в единую, по словам великого арабского историка Ибн Халдуна, «столицу Среднего Магриба» произошло уже в государстве Зайяиидов (1235–1554), созданном предводителем одного из племен берберов — зената — Ягмурасаном Ибн Зайяном (1235–1283). При Ягмурасане город и стал называться Тлемсен (по-берберски «Источники») ввиду множества источников с целебной или просто вкусной и чистой водой в окрестностях.
Мы стоим на Корниш — нависающем над Тлемсеном горном карнизе, куда нас привез по крутому петляющему серпантину Хамуда Ишми, ответственный за информацию и ориентацию в национальном комиссариате правящей партии Фронт национального освобождения (ФИО) вилайи, то есть провинции, Тлемсена. Слушая его, любуемся панорамой города, широко раскинувшегося на всхолмиях волнистой долины у подножия горы.
— Мы находимся на плато Лаллы Сетти, — говорит Хамуда Ишми. — Так назвали это место в честь святой проповедницы ислама в четырнадцатом веке. Недалеко отсюда ее гробница.
Показав, где находится гробница, он терпеливо ждет, пока я запишу в блокнот то, что он сообщил. С интересом наблюдаю за ним и начинаю расспрашивать. Ишми — невысокий, худощавый, смуглый, в больших очках, с копной беспорядочно вьющихся темных волос. Его фамилия — диалектный вариант классического арабского эпитета «шами» («сириец»), что указывает на сирийское происхождение его рода. В Магрибе много таких фамилий, восходящих ко времени прихода арабов и свидетельствующих, что род или племя носителя данной фамилии пришли из той или иной местности Арабского Востока (например, «аль-Макки» — «мекканец», «аль-Ямани» — «йеменец», «аль-Мадани» — «мединец» и т. п.). Такие фамилии, так же как и прямые указания на принадлежность к племенам бану хиляль (например, «аль-Хиляли» — «хилялиец», «аль-Бадауи» — «бедуин», «Раххаль» — кочевой, «Фарес» — «всадник»), в XI в. заселившим равнины и плато Среднего Магриба, особенно часто можно встретить на западе Алжира. Но, может быть, Ишми андалуеец. Их много среди арабов Тлемсена, а, как известно, часть андалусцев была сирийского происхождения.