Однако падение последнего андалусского эмирата — Гранады — в 1492 г. изменило положение. В 1502 г. мусульманам Гранады было предложено либо покинуть страну, либо перейти в христианство. Многие крестились, но втайне продолжали исповедовать ислам. Остальные уехали. В 1525–1526 гг. насильственно были обращены в христианство мудехары ранее завоеванных испанцами областей. Мусульман в Испании не осталось, так как все они стали морисками (мавританскими христианами), за исключением тех, кто предпочел изгнание. Преследования и притеснения морисков вызвали их восстание в 1568–1570 гг. После его жестокого подавления 100 тыс. морисков были изгнаны. Тем не менее в стране их оставалось еще около 500 тыс., особенно много в процветавших приморских областях. Они составляли 20 процентов жителей Арагона и 33 процента — Валенсии.
Стремясь поправить финансовые дела разоренного бесконечными войнами королевства за счет конфискации имущества морисков, испанский монарх Филипп 111 окончательно изгнал их из страны в 1609–1614 гг. под предлогом неверности христианству и тайного сообщничества с нападавшими на Испанию турками и магрибинцами. В Испании осталось не более 9 —10 тыс. бывших морисков, признанных «верными» католичеству и королю, а также отобранные у морисков дети до 4 лет (в одной Валенсии — 2400 детей), отданные в христианские семьи. Все остальные лишились родины. Эта мера почти полностью подорвала промышленность и ремесла в Испании, экономика которой понесла значительный ущерб.
В основном андалусцы (мудехары, еще говорившие по-арабски до XV в., и мориски, изъяснявшиеся в XVI в. уже на «арабизированном» жаргоне испанского языка) переселились в Магриб. Однако и здесь они оказались столь же неассимилируемыми, как и у себя на родине, ибо, по словам шотландского арабиста Монтгомери Уотта, «их культура была общей материальной культурой Испании, мусульманской настолько же, насколько христианской». Об этом свидетельствует и их тайная литература «альхамиада» («варварская», от арабского «аль-аджам» — «варвар», «иностранец»), которая писалась арабской вязью, но на жаргоне морисков в конце XV — начале XVII в. Это и способствовало тому, что, по мнению М. Уотта, в Магрибе кое-где «по сей день сохранились отдельные мусульманско-испанские черты».
Почти в каждом большом магрибинском городе лишь в прошлом веке стали исчезать «кварталы андалусцев» (хай аль-андалус), кое-где, например в Бизерте, сохранившиеся до сих пор. Некоторые названия поселков или районов Туниса восходят к испанским: Бардо (от «прадо» — «луг»), Бига (от «вега» — «долина»), Маркад (от «меркадо» — «рынок»). Их обитатели долго отличались от прочих горожан обычаями, языком и даже именами, звучавшими почти по-испански. Например, в северных городах Туниса можно встретить мусульман с фамилиями Кристу, Шику (от испанского «чико» — «мальчик»), Миришку («мориско»), Збис (от испанского имени Льопис), а также Уиска (Уэска), Жхян, (Хаэн), Теруэль. В Рабате, куда перебрались почти в полном составе обитатели одного из пригородов Кордовы, многие зовутся Варгас, Диас, Берне (Перес), Баламину (Паламино).