Программы политических партий почти не отличались, кричавшие с развешанных повсюду плакатов призывы во многом повторяли друг друга. Отличие было лишь в гамме цветов, включавшей основные цвета флага той или иной партии. Районы, контролируемые какой-либо из партий, легко угадывались именно по цвету плаката. И, конечно же, они по-прежнему совпадали с местами расселения народностей, на базе которых фактически формировались партии, несмотря на конституционный запрет партийного строительства по этническому принципу. Поэтому западный образчик многопартийной системы в этих условиях просто не мог сработать. Судьба «второй республики» также была предрешена. На политическую арену вновь должна была выйти армия. Различные варианты возвращения военных начали обсуждаться среди нигерийских журналистов и тех, кто внимательно следил за событиями в стране, еще до начала выборов 1983 года.
Варианты на самом деле могли быть различными. Сведения, просочившиеся позднее в органы массовой информации, подтвердили это. Дело в том, что происходившие в стране процессы затронули и ее вооруженные силы. Верхушка армии полностью отождествляла себя с правящим режимом. В случае обострения кризиса она планировала ввести в стране чрезвычайное положение, дополнить кабинет Шагари военными и таким образом сохранить власть за прежним режимом.
Эта часть армии была в такой же (если не в большей) степени коррумпирована. Огромные средства, которые отпускались на армию в период правления Шагари, использовались не по назначению. Многие высшие военные в годы «второй республики» забыли разницу между собственным и государственным карманом. Все это сильно отражалось на боеспособности нигерийской армии. Обладая на бумаге достаточным количеством боевой техники и оружия, военные с большим трудом находили шесть исправных танков для участия в парадах на национальных праздниках.
Все это влияло на настроения в армии. Среди рядового и младшего офицерского состава усиливался протест. Наиболее дальновидные представители командования понимали, что администрация Шагари ведет страну в тупик. Вскоре после переворота стало известно, что параллельно с заговором генералов и старших офицеров, возглавивших выступление 31 декабря 1983 года, существовал еще один, на более низком(уровне.
Как заявил в интервью иностранным корреспондентам вошедший в то время в Высший военный совет генерал-майор И. Бабангида, переворот стал упреждающим — и по отношению к нараставшему в стране протесту широких народных масс, и по отношению к заговору младших офицеров, действия которых могли бы носить более радикальный характер по сравнению с событиями 31 декабря.