Когда они обогнули дом, Александр прибавил шагу, заспешил к старой седой женщине, в длинном цветастом халате, сидящей на скамейке. Диана же, напротив, притормозила еще сильнее и наблюдала издалека, как весело он машет носящейся кругами детворе, как тепло обнимает и приветствует женщину, по всей видимости, родственницу, как она ему что-то говорит низким голосом. Казалось, Александр про Диану и вовсе забыл, а вот родственница его, напротив, поглядывала на нее с интересом из-за его плеча.
— Присядь, Диана джан, — похлопала бабушка Александра по скамейке, на которую сама уже снова опустилась, когда приказным тоном отправила внука в дом готовить кофе, и он как маленький беспрекословно подчинился, с опаской покосившись на Диану.
Она с радостью подчинилась. Эта женщина показалась ей настолько интересной, что хотелось разглядывать ее, изучать, чего, конечно же, Диана не могла себе позволить. В бабушке Александра она угадывала сильный волевой характер, накопленную годами мудрость, природную мягкость, что удивительным образом сочеталась с властностью, затаенное любопытство, непомерную любовь к ближнему… да много чего еще! К ней ее влекло магнитом, как всегда происходило с ней, когда встречала интересного человека. Только вот, она постоянно напоминала себе, что женщина эта — бабушка Александра, отношения с которым не сложились у нее с самого начала. И для нее это значило, что в общении следует проявлять осторожность.
— Красивая девочка, ладная, — осмотрела ее бабушка Александра и довольно прицокнула. — А с лицом у тебя что, дорогая?
Не дожидаясь ответа, она обхватила лицо Дианы руками и немного повернула, чтоб на него падал свет.
— Вай ме! С губами беда!.. — придвинулась она ближе, рассматривая губы Дианы старческими подслеповатыми глазами. — Но плакать не надо, красавица моя. Знаю я слова правильные… Алик джан знаешь, как мучился в детстве? Вай ме!.. Не так, как ты — глаза у него были совсем слабые, ячмень как прирос к ним. И тогда меня одна мудрая и старая женщина научила заговаривать эту беду. И тебе сейчас заговорим. Закрой глаза, Диана джан.
Диана молча подчинилась. Она бы согласилась и не на такое, лишь бы губы перестали пульсировать и болеть все сильнее. А именно это сейчас и происходило.
Лицо женщины приблизилось к ее почти вплотную, но, как ни странно, запаха старости Диана не уловила. От бабушки Александра пахло почему-то пирожками и какими-то специями. А потом она принялась что-то шептать на непонятном Диане языке. Наверное, армянском, — вспомнила она, кто женщина по национальности. Надо же! А ведь об этом она умудрилась забыть!