— Я очень хотела выжить — разве это не своекорыстный интерес? — тихо спросила Таня.
— Нет, это нормальное стремление любого здорового разума, не поражённого недугом безумия или патологической депрессии, — преспокойно ответил Гордеон. — Таня, мы внимательно тебя выслушаем, только я включу аппаратуру для записи твоих показаний.
— И предупредишь, что я имею право хранить молчание, а всё мною сказанное может быть использовано против меня? — неловко пошутила Таня, поёживаясь под пристальными взглядами. Она впервые столь явственно почувствовала, что находится в полицейском участке на более чем официальной встрече.
— Почему против тебя? — изумленно спросил Гордеон.
— Так говорят наши полицейские, когда задерживают подозреваемых.
— Ты свидетель и жертва, а не подозреваемая, — опроверг Гордеон.
— Одно другого не исключает, — вырвалось у Тани.
— Так тоже говорят ваши полицейские? Интересная у вас система охраны правопорядка, — высказался Хвар, а Гордеон настойчиво повторил, обращаясь к Тане:
— Рассказывай, что с тобой произошло. Всё, с исходной точки.
— Тогда предисловием станет авария, что сильно изменила мою человеческую жизнь, — начала Таня и принялась как на духу рассказывать свою историю.
Её порой останавливали и переспрашивали, уточняли, просили говорить громче для чёткой записи. Таня удивилась, когда в конце взглянула на часы: повествование, казавшееся ей сдержанным и кратким, заняло два часа времени!
«Я и не подозревала, что давно хотела выговориться, поведать о своей беде другим, — подумала Таня. — Хорошо, что я больше не ношу этот груз в глубине своей души, не в состоянии с кем-то им поделиться».
— Теперь вы понимаете, как Набарр планирует выиграть новое пари, — заключила Таня.
— Да, ты подтвердила мои предположения, — со вздохом сказал Гордеон и пояснил: — Ненормальная привязанность к тебе Люкиэля с самого начала выглядела подозрительно, а когда я сообразил, что ты разумна, то версия приворота первой пришла мне на ум. Ловкий трюк провернул Набарр и действительно не вызвал подозрений всекосмической полиции. Он только с тобой сильно просчитался: после мучительной двухлетней пытки полной парализации, тело собаки стало для тебя спасением, а не проклятьем. Ты выжила и смогла сообщить о его преступлении, так что теперь от заслуженного наказания маг-убийца не уйдёт.
— Не понимаю, как Набарр умудрился всучить Люкиэлю приворотное зелье? — раздражёно заметил Грон, а Гордеон пожал плечами:
— Это очевидно: он подговорил его любовницу. То чувство вины и злорадного предвкушения мести, что она излучала, было связано именно с её участием в наложении приворота. Карита понимала, что с добрыми намерениями приворот накладывать не будут, и желала так отомстить за откровенное равнодушие Люкиэля к ней. Она с опаской ждала, что вот-вот появится девушка, которой безумно увлечётся её хладнокровный любовник, и дальнейшего развития событий, но, как и прочие, не связала подлитое ею любовное зелье с привязанностью к собаке. Таня, твои показания очень важны, речи Набарра, которые ты помнишь — это готовое признание вины с его стороны. Ты по-прежнему согласна пройти сканирование воспоминаний?