— Не знаю, — растеряно пожала плечами Таня и раздражённо прибавила: — А твой Лассер говорит, что это решение я должна принять исключительно самостоятельно! Что у меня нет проблем, которые требовали бы его участия в их решении!
Гордеон нежно успокаивающе поцеловал её и предупредил:
— Сюда идут люди.
— Пусть, мы же ничем не отличаемся от других посетителей кладбища, — отозвалась Таня, решившись, наконец, поставить букет белых лилий в кувшин с водой на гранитном постаменте.
Видно было, что памятник установили недавно, от него ещё пахло свежим цементом и лаковым покрытием. На Земле прошёл год с момента гибели её прежнего тела. Родители последних жертв лишь недавно похоронили дочерей, а её отец и мать уже год прожили с мыслью о её кончине, они успели смириться, надо ли тревожить их души?
— Люди свернули в этот проход и испытывают удивление при виде нас, — доложил Гордеон. Таня отвлеклась от рассматривания своего прежнего лица на памятнике и обернулась.
— Ой! — вырвалось у неё. Вот она и встретилась с родными!
— Успокойся, — прошептал Гордеон, крепче сжимая её плечи. — Мы ничем не отличаемся от других посетителей, ты сама сказала это.
Таня жадно всматривалась в приближающихся родителей. Мама заметно пополнела и округлилась — ожидалось прибавление в семействе, папа настоял на своём. Волосы отца сильно поседели, мамины были перекрашены в каштановый цвет вместо привычного блонда, но в целом родители хорошо выглядели в свои сорок лет. Рядом с ними нескладно вышагивал молодой парень, раскачиваясь на ходу и сильно размахивая руками: это был Никита.
«Научился ходить на протезах, — порадовалась Таня. — Обошёлся без помощи со стороны, без магов и прочих чудес. Молодчина! Горжусь, что у меня был такой друг».
— Добрый день, — поздоровались родители, поравнявшись с оградкой могилы.
— Добрый, — хрипло ответила Таня и закашлялась, пока Гордеон любезно здоровался с её папой и мамой.
Принесённые ею свежие цветы заметили, мама тепло улыбнулась и сказала:
— Спасибо. Вы, наверное, в танцевальный кружок вместе с моей дочерью ходили? Мне казалось, что я знаю всех её подруг, но вас почему-то не помню.
— Я… я действительно танцую, — выдавила Таня.
— Тогда будем знакомы: я — Валентина, это мой муж Костя, а это Никита. Вас как зовут?
Она не подготовилась к этому вопросу!!! Как зовут?! Но… но… Беспомощно оглянувшись на Гордеона, она дрожащим голосом произнесла:
— Таня.
Повисло недолгое молчание. Отец откашлялся и выдавил улыбку. Мать застыла на месте, недоумённо сведя брови и всматриваясь в Танино лицо.
— Надо же, какое совпадение, — наигранно весело сказал отец.