Каждый день в пути похож один на другой. Но однажды вечером, проезжая по чужому лесу, я слышу манящий, влекущий вой. Это зов не моей стаи, но даже он заставляет сердце в груди биться чаще и чаще.
В повозке меня сторожит Аэдан.
— Мы едем в столицу, — сообщает он. — Знаешь, как она называется? Аркана. Один из самых крупных и древних городов Эллойи. Легенды рассказывают, что она существовала еще тогда, когда все материки были слиты воедино.
Его речь мне надоедает, но, словно назло, он никак не желает замолкнуть. Когда опускается тьма, Лис произносит:
— Ехать осталось всего ничего. Сегодня на ночь в таверне останемся. Думаю, на настоящей кровати ты никогда не спала — на полосе же почивали на лавках. В Аркане на перине спать будешь. А она так мягка! — восклицает он и добавляет. — И еще, волчица. О том, кто ты, будешь молчать. Самой начинать разговор с незнакомцами норт тебе запретил. А сможешь сбежать — он не поленится в Айсбенг вернуться покончить с твоей семьей.
В таверну я вхожу будто бы под конвоем. Плотным кольцом меня окружают беспощадные воины Таррума. Пока готовят комнаты на ночь, мы идем ужинать. Нам подают кашу с тушеными куриными потрохами. Такое я ем впервые: в Айсбенге птиц не держали.
Помимо нас здесь столуются и другие путники. Большинство, как и мы, движутся по главному тракту в Аркану. Объявляется музыкант — менестрель из гастролирующего театра. Он начинает играть, и музыка его что оазис в пустыне. Она льется, только лаская слух.
Но даже с ней в этом душном, полном людей помещении мне до тошноты дурно. А в воздухе стоит вонь от их потных тел, от кислого вина, что несут подавальщицы.
— Кра-са-а-вица! — раздается над ухом.
Едва морщусь от близкого присутствия пьяного человека. «Уходи», — думаю, «Что же ты стоишь? Подавальщица уже вперед давно ушла». Но он по-прежнему находится у меня за спиной и не пытается двигаться с места.
— Кра-са-а-вица! — повторяет мужчина.
В этот момент его рука, вся жирная и сальная, оказывается на моем плече. Кто позволил ему, недалекому человечишке, коснуться меня, даану? Я сбрасываю его грязную пятерню и встаю, вся пылая гневом.
— Составишь компанию? — нетрезво выговаривает он, пытаясь обнять меня и притянуть к своей пылающей жаром волосатой груди. Рубашка его расстегнута, и я явственно чувствую аромат нечистого потного тела. А еще ощущаю в воздухе запах. Его… похоть.
Он испытывает возбуждение… ко мне?
Как он может не понимать, что я чужачка? Неужели не чувствует мой дикий звериный дух?