— Артём, а можно вас попросить нас с супругой и с внуком сфотографировать? — обратился к нему Аркадий Степанович.
— Без проблем.
Мажор отошел и принялся изображать из себя папарацци. При позировании для первых двух снимков Виктор стоял спокойно, а потом умчался к пруду и едва ли не перевесился через перила прямо рядом с Машей.
— О… осторо-жно, — дернулась она, слегка заикнувшись и вжала голову в плечи, ожидая от мальчишки какую-нибудь гадость по поводу ее медленной речи. Но сорванцу на это было плевать, ибо он даже ничего не заметил. Зато перелез через поручень и норовил чуть ли не влезть в воду.
— Витя, держись за перила хотя бы одной рукой, — велела ему Оля, обратившись во внимание и стараясь быть начеку.
Мальчик что-то недовольно забубнил и неожиданно уставился в лицо Оли. Внимательно изучая цвет ее глаз, он переводил свой взгляд на Машу и снова на Олю.
— Нравятся глаза моей сестрички? — гордо спросила Маша, не удержавшись.
— Необычно, только и всего, — пренебрежительно пожал он плечами.
— Задавака! — бросила ему Маша.
В ответ мальчишка зачерпнул в пруду воды в ладонь и брызнул в Машу. Она вместо того, чтобы обидеться, звонко расхохоталась. Достала носовой платок из кармана и вытерла капли влаги с лица. Оставшись в полной растерянности от реакции девочки, Виктор резко нагнулся вперед, чтобы подцепить очередную порцию воды и неловко пошатнулся, грозя свалиться в пруд целиком. Рука Маши резко рванулась вперед, пальчики вцепились в куртку.
— Оля! — пискнула девочка.
Оля была тут как тут и уже крепко держала мальчишку за шиворот. Затем почти выволокла его из-за ограждения и потащила к Артёму и его бабушке с дедом.
— Пусти! Я сам, — на его вопль они оглянулись.
Оля присела на корточки, схватила неразумного мальца за плечи и повернула к себе, призывая смотреть прямо в глаза.
— Ты сам едва не свалился в воду, — строго выговаривала ему Ольга. — Ты безответственный вредный мальчишка. Эгоистичный, к тому же. Что было бы с твоими бабушкой и дедушкой, если бы ты утонул, а?!
— Не ду-мает он об этом, — разволновавшись, вторила ей Маша и слегка заикалась.
Однако назидательный тон и умный вид девчонки привел Витю в состояние полного отрицания своей вины — еще миг и из его ушей повалил бы пар.
— Курицы, я пла… — грубо рявкнул он.
— Я вот вымою твой рот с мылом как следует, — прервала его Оля и начала оправлять его одежду, одергивая брюки, ровняя воротник рубашки.
Глядя в потемневшее лицо девушки, не предвещавшее ему ничего хорошего, Виктор притих.
— Как это мылом? Она, что серьезно? — взгляд его ярких глаз остановился на Маше, словно она могла повлиять на происходящее.