Ему крайне не понравилось состояние девочки. Дети обычно в таком возрасте трещат без умолка, требуя к себе внимания. Маша улыбнулась ему такой улыбкой, что защемило сердце. Глазенки ее сверкали истинной благодарностью.
— Да, с ней отличные специалисты работают. Раньше она вообще мычала, — ответила Оля и обратилась к сестре: — Ну что, Машутка, за платьем?
— Да! — взвизгнула вне себя от счастья девочка и соскочила с пуфа.
Оля расплатилась за покупки, зажала в одной руке пакеты с обувью, а другой осторожно обхватила ладошку сестры. После непродолжительной, похожей на возню, схватки Артём вырвал из упрямо скрюченных пальцев Ольги пакеты, подмигнул хихикнувшей Машке, и они вышли в коридор.
Лавр не помнил, когда чувствовал себя настолько уютно и хорошо. В компании девчонок — ворчащей Ольги и ласковой Маши — время пролетело незаметно. Пока Оля вместе с продавцом приносила Маше платья, а та их примеряла, ныряя в примерочную кабину, Артём к своему удивлению не был ни капли раздражен, вспоминая отца, который не выносил совместного шопинга с Таисией. Теперь к мнению Ольги присоединилось авторитетное мнение Лаврова, когда Машка выходила к ним в том или ином платье. Продавщица прятала лукавую ухмылку, стоило молодым людям начать спорить о наряде девочки: ему нравились яркие, ей — более практичные. Когда он убедительно напомнил, что Маша все же девочка, а не древняя старуха, Оля пожевала губу, нечто обдумывая, и согласно кивнула. Выбор пал на красивое платье с завышенной талией, широким поясом и пышной юбкой из струящегося материала. Выбрали еще уйму других вещей: парочку весенних курточек, юбочек и маечек, брючек и кофточек. И все это время Маша не выпускала из рук подарок Артёма.
Лавр, поддавшись безответному порыву, захотел подарить Маше очаровательный летний костюмчик, но Оля едва не перегрызла ему горло, встав в позу отрицания. И только глаза сестренки спасли положение — Оля сгорбилась и приняла свое поражение. Стоило продавщице, не сдержавшей хитрой улыбки, спросить у них, давно ли они женаты, как лицо Ольги вытянулось. Она промямлила нечто неразборчивое в ответ, мол, ничего они не женаты и залилась краской до самых ушей.
Артём же с огромным удовольствием наблюдал за полыхающими щеками Медведевой. Потом под хихиканье мелкой он обнял Олю, притянул к себе, легко коснулся губами ее виска и сделал рукой неопределенный жест. Обнимать пусть и извивающуюся девушку оказалось ни с чем несравнимо приятно, как и вдыхать медово-травяной с фруктами аромат волос. Навьюченные пакетами и сумками, они вышли из магазина.