— Не думаю. Он пытался увлечь меня в свою мастерскую и пламенно рассказывал, как всю ночь дорисовывал какой-то свой шедевр. Не думаю, что он бы отвлёкся на букет. Тем более он только картины и рисует, кроме своего колокола, так что инсталляции — не его форма выражения.
Агата громко вздохнула.
— А почему тебя это так расстраивает? — забеспокоился Марк. — Может, это и не для тебя совсем? Здесь много, очень много людей арендуют. Вполне возможно, что среди них есть Агата. Может, у неё день рождения сегодня.
— С поломанными цветами?
— Ну, это общественное место. И художники — народ мелочный и ранимый. Мало ли кому эта Агата успела дорогу перейти? Любой мог подойти и сломать цветы. С чего бы это должно быть связано с тобой?
— За мной гоняется маньяк, — медленно и устало сказала Агата, — и вчера я из-за статуи в зале снимала сторис. Возможно, он как-то вычислил моё местонахождение.
— За тобой гоняется маньяк?! — голос Марка стал громче. Видимо, он прижал телефон к самому уху.
— Это очень странная история. Сначала кто-то убивал моих подписчиков, а потом следователь сказал, что, скорее всего, скоро маньяк начнёт преследовать меня.
В трубке молчали. Видимо, парень пытался осознать свалившуюся на него информацию.
— Тебе нужна какая-то помощь? Может, деньги или место, где пожить? Или, может, нужно кого-то найти, адвоката или я не знаю кого. Но я могу узнать, если надо.
Агата бросила взгляд на дверь, убедилась, что она плотно закрыта, и тихо произнесла:
— Ты предлагаешь всё это и при этом говоришь, что я тебе не нравлюсь? В чём смысл такого поведения, Марк?
— Я совсем не говорил, что ты мне не нравишься. Ты мне очень нравишься, конечно. Просто…
— Просто что?
— Просто я гей.
У Агаты сами собой потекли слёзы. Как же это было несправедливо! Почему именно ей так не повезло? Почему ей так не везёт в жизни в целом? Разве так бывает, чтобы в тебя влюбился маньяк, а ты влюбилась в гея? Нормальные люди вообще существовали на этой планете? И что с ней не так, если всё это происходило не с кем-то другим, а именно с ней?
— Эдгар просил меня никому не говорить, но я его переубедил, сказал, что ты меня не выдашь. Просто я не думал, что ты так истрактуешь моё поведение, — продолжал говорить Марк, не зная, что Агата почти не слышит его. — Извини, мне очень жаль, что так получилось. Ты мне правда очень импонируешь, и я был рад проводить время вместе. Я и дальше был бы рад, но я готов действовать так, как лучше для тебя. Я готов помочь, правда. Если что-то нужно, скажи!
— Ничего не нужно, Марк, — выдохнула в трубку девушка, — мне тоже очень жаль. Я потом позвоню, хорошо?