ИЗДАНІЕ ВТОРОЕ
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ИЗДАНІЕ А. С. СУВОРИНА
1904
ОГЛАВЛЕНІЕ.
Предисловіе
ГЛАВЫ.
I. Три подарка отца д'Артаньяна
II. Передняя де-Тревиля
III. Аудіенція
IV. Плечо Атоса, перевязь Портоса и платокъ Арамиса
V. Мушкетеры короля и гвардейцы кардинала
VI. Его величество король Людовикъ XIII
VII. Домашняя жизнь мушкетеровъ
VIII. Придворная интрига
IX. Д'Артаньянъ идетъ въ гору
X. "Мышеловки" въ семнадцатомъ столѣтіи
XI. Каша заваривается
XII. Жоржъ Вилье, герцогъ Букингамъ
XIII. Г-нъ Бонасье
XIV. Кардиналъ Ришелье ,
XV. Приказные и военные
XVI. Въ которой хранитель государственной печати Селье много разъ искалъ колокольчикъ, чтобы позвонить, какъ онъ дѣлалъ прежде не разъ
XVII. Супруги Бонасье
XVIII. Любовникъ и мужъ
XIX. Планъ кампаніи
XX. Путешествіе
XXI. Графиня Винтеръ
XXII. Балетъ "Мерлозонъ"
XXIII. Свиданіе
XXIV. Павильонъ
XXV. Портосъ
XXVI. Тезисъ Арамиса
XXVII. Жена Атоса
ПРЕДИСЛОВІЕ,
въ которомъ устанавливается, что выведенныя въ романѣ главныя дѣйствующія лица, не взирая на имена ихъ съ окончаніемъ на "os" и "is", вовсе не вымышленныя.
Годъ тому назадъ, занимаясь въ королевской библіотекѣ и дѣлая выписки и замѣтки для моей "Исторіи Людовика XIV", я случайно напалъ на "Записки д'Артаньяна", напечатанныя въ Амстердамѣ, у Пьера Ружа, какъ большая часть сочиненій той эпохи, авторы которыхъ, сообщая истину и исторически вѣрные факты, не имѣли ни малѣйшаго желанія отсиживать болѣе или менѣе продолжительное время въ Бастиліи. Заглавіе меня соблазнило, и я взялъ записки къ себѣ домой, конечно, съ разрѣшенія хранителя библіотеки, и, весьма понятно, съ жадностью набросился на нихъ.
Я въ настоящей книгѣ не намѣренъ давать разбора этихъ интересныхъ записокъ, и тѣмъ изъ моихъ читателей, которые интересуются картинами описываемой эпохи, посовѣтую самимъ пробѣжать ихъ. Они найдутъ въ нихъ написанные мастерской рукой портреты, и хотя эти очерки большею частью рисуютъ казарменные и трактирные нравы, тѣмъ неменѣе читатели отыщутъ въ изображеніяхъ Людовика XIII, Анны Австрійской, Ришелье, Мазарини и большей части придворныхъ того времени не меньшее сходство, чѣмъ и въ "Исторіи Анкетиля". Но само собою разумѣется, что то, что поражаетъ прихотливую и своенравную фантазію поэта, иногда совершенно не замѣчается массою читателей. Итакъ, восхищаясь, какъ это будутъ дѣлать и другіе, тѣми историческими подробностями, которыя мною подчеркнуты въ романѣ, я лично болѣе всего заинтересовался тѣмъ, на что до меня рѣшительно никто не обратилъ ни малѣйшаго вниманія.
