И, наконец, самое главное нельзя не отметить, что, материалистически решая основные вопросы соотношения материи и сознания, X. Дельгадо продолжает оставаться в кругу понятий и представлений буржуазных философских школ. Так, он указывает на то, что «бессильные примирить несходство своих воззрений и методов философия и естественные науки отделились друг от друга, расчленив на части то, что составляло их общий предмет изучения. При этом разум и душа остались за философами и 60гословамп, а вещество и плоть — за естествоиспытателями; что касается появившихся позднее психологов, то, не будучи ни теми, ни другими, они некоторое время занимались чем-то средним между духом и материей» (стр. 22). Между тем в философии диалектического материализма этот отрыв был преодолен и общая теория деятельности мозга успешно развивается именно с позиций диалектического материализма. Незнакомство X. Дельгадо с соответствующей литературой тем более досадно, что многие его высказывания о роли среды и социальных условий в развитии психической деятельности человека созвучны высказываниям основоположников марксистской философии. Так, К. Маркс писал о том, что «чувства общественного человека иные, чем у необщественного; только благодаря (предметно) объективно развернутому богатству человеческой сущности получается богатство субъективной человеческой чувственности, получается музыкальное ухо, глаз, умеющий понимать красоту формы, — словом, отчасти впервые порождаются, отчасти развиваются человеческие, способные наслаждаться чувства, чувства, которые утверждаются как человеческие существенные силы. Не только обычные пять чувств, но и так называемые духовные чувства, практические чувства (воля, любовь и т. д.), одним словом, человеческое чувство, человечность органов чувств, возникают только благодаря бытию их предмета; благодаря очеловеченной природе»>2.
В. И. Ленин считал необходимым условием создания диалектико-материалистической теории познания развитие конкретных исследовании в области естественно-научных дисциплин и в первую очередь наук, которые имеют прямое отношение к деятельности мозга. Особое значение этой мысли заключается в том, что развитие философской концепции познания ставится в зависимость от экспериментального изучения соответствующих механизмов деятельности мозга методами естественных наук.
Можно лишь выразить сожаление, что X. Дельгадо, размышляя о вопросах, связанных с деятельностью мозга и сознанием, пользуется весьма поверхностными идеями Ортега-и-Гассета, Скиннера, Сартра и других философов; несмотря на их наблюдательность и подчас меткие сравнения и парадоксы, им не хватает глубокого понимания естественно-научного и историко-социологического базиса философии — диалектического и исторического материализма.