Что ж, Кристофер не хотел меня, и это меня ранило. Глубоко. Как раз этого чувства – отверженности – я больше всего и опасалась. Я так боялась этого, уверенная, что меня это раздавит. Но теперь мне казалось, что страх, предвестие боли, был сильнее самой боли. Как ни странно, я все еще дышала. Я ведь прошла через вещи похуже, и некое ядро во мне, о котором я даже не знала, сказало, что я справлюсь. Да, со временем я буду в порядке. И это пройдет.
Пара у окна освободила столик, и когда за ними убрали посуду, я перешла туда и села на стул, еще теплый, где сидел мужчина. Я снова отпила вина, и на меня нахлынула картина, как я стою перед дверью Кристофера, за миг до унижения. Я больше не хотела думать об этом, не хотела мучиться.
Чтобы отвлечься, я выдвинула ящик, полный бумажек, салфеток и открыток. Всевозможные изречения, признания в любви – и да, где-то в этом ворохе я откопала наше с Труди заявление. На салфетке, сложенной вдвое, чернила смазались местами: «В этот день, воскресенье, 28 марта, 1965 года, Труди Льюис и Элис Уайсс объявляют, что они будут следовать за своими мечтами. Что бы ни случилось. Мисс Льюис будет строить карьеру архитектора, а мисс Уайсс станет всемирно признанным фотографом».
Я рассмотрела салфетку и отпила еще вина. Казалось, эти обещания мы давали еще в другой жизни. Труди, считавшая всю эту затею ерундой, устроилась-таки в архитектурную фирму. Осенью она собиралась пойти на вечерние курсы в Новую школу. Она шла за своей мечтой.
Отложив салфетку, я взяла фотоаппарат, погладив потертый кожаный чехол. Чего же я ждала? Чего я так боялась? Да, конкуренция в Нью-Йорке сурова, но где же моя вера в себя? Долго я буду прятаться за Хелен и этой абсурдной мыслью, что она без меня не справится, что без меня она уже не Хелен Гёрли Браун? Кристофера я потеряла. Я все запорола, включая нашу дружбу, но у меня еще оставалась главная мечта. Ради нее я перебралась в Нью-Йорк, так не пора ли мне уже претворить мечту в жизнь?
Я еще раз взглянула на наше с Труди заявление, а потом сложила его и убрала в ящик.
Допив вино, я спустилась на первый этаж и подошла к таксофону. Я листала тонкие, как калька, страницы телефонной книги и слышала, как в кухне называют заказы, как звенит посуда. Найдя номер, я сунула в прорезь монету и стала крутить диск. После пятого гудка трубку взяли.
– Мистер Скавулло? Это я, Элис. Элис Уайсс. Если предложение еще в силе – если вы еще ищете помощника фотографа – я хочу эту работу. Хочу работать с вами.
Я должна была бы радоваться. Должна была бы праздновать новую работу. Вместо этого я провалялась в постели все воскресенье, коря себя за то, что поцеловала Кристофера и продумывая нелегкий разговор с Хелен.