– Это убеждение делает людей несчастными, ведь из-за него приходится участвовать в бесконечной гонке. Желая обладать какой-то вещью, машиной, предметом одежды – не важно чем, мы убеждаем себя в том, что именно это сделает нас счастливыми. Мы страстно желаем заполучить объект своих мечтаний, постоянно думаем о нем, а купив его, моментально забываем, переключая внимание на другой, который – теперь-то уж точно – принесет счастье, едва окажется у нас в собственности. У этой гонки нет конца. Люди не понимают, что, даже если бы ездили на «феррари», жили в доме, как у голливудской звезды, и летали на частном самолете, все равно были бы недовольны и бредили, скажем, собственной яхтой. Конечно, те, кто даже не мечтает о «феррари», обижаются на такие слова и говорят, что просто хотят иметь немного больше денег, чем сейчас. Им нужен не дом в Голливуде, а чуть более просторная квартира. Они уверены, что, получив ее, успокоятся и не будут желать большего. Тут они ошибаются: о каком бы уровне достатка человек ни мечтал, едва достигнув его, он хочет залезть еще выше. Поэтому я и говорю, что у этой гонки нет ни конца ни края.
Его слова вызвали во мне особый отклик: я вспомнил, как в детстве отмечали Рождество. Задолго до праздника, умирая от нетерпения, я составлял письмо Санта-Клаусу со списком того, что мне хотелось получить в подарок. Целыми неделями я думал лишь об одном и не мог дождаться, когда же наконец буду обладать всеми этими сокровищами. В сочельник волнение достигало высшей точки: я не мог оторвать глаз от елки, представляя лежащую под ней гору коробок, которые завтра сделают меня счастливым. Я ложился спать с чувством, что эта ночь никогда не закончится, а проснувшись и взглянув на будильник, с радостью обнаруживал, что утро все же наступило. Великий день настал! Когда я открывал дверь в гостиную и обнаруживал под переливающейся огнями елкой гору ярких коробок, меня переполняла ни с чем не сравнимая радость. Я распаковывал их, задыхаясь от избытка чувств, и бо́льшую часть дня играл с полученными подарками, увиливая от участия в бесконечной семейной трапезе и скучных разговорах взрослых. Однако близился вечер, и моя радость постепенно затухала. Новые игрушки больше не вызывали во мне эйфории, и я уже с грустью вспоминал возбуждение, владевшее мной накануне. Мне хотелось вновь испытать его. Помню, однажды я признался себе, что мечты об игрушках приносят больше удовольствия, чем само обладание ими. Ожидание праздника было приятнее, чем сам праздник.
Я поведал об этом старику.