Без денег, зато с новым билетом в кармане, я вернулся к машине. Тот тип уже сходил с ума от бешенства. Он, не прекращая, жал на клаксон и убрал руку только для того, чтобы вылить на меня поток ругательств. Моя ослепительная улыбка лишь удвоила его злость. Когда я тронулся, он поехал так близко, что казалось, еще чуть-чуть – и врежется в меня. Выглядело это нелепо. И тут я в полной мере понял то, что старик говорил о проблеме выбора. Больше всего в этом человеке меня поразило тотальное отсутствие гибкости, связанное с особенностями его личности. Он не мог ни отступить, ни подождать, ни начать переговоры – он всегда действовал только с позиции силы. Этот человек был не свободен. Мне бросилось в глаза, насколько он зациклен на своих убеждениях. Пару недель назад я бы сказал про себя: «Вот мудак!» Но сегодня я понимал, что искаженное восприятие действительности никак не связано с умственными качествами.
Я удивлялся тому, как точно стал истолковывать человеческое поведение, на которое раньше не обращал внимания из-за своей нетерпимости. Вдохновленный новыми умениями, я захотел понаблюдать за людьми и послушать разговоры, чтобы понять, какие убеждения руководят ими.
Я отправился на берег моря и сел за столик на террасе уютного кафе. Мой излюбленный способ отвлечься и забыть о финансовых проблемах – потратить деньги.
Заказав шоколадно-авокадовый коктейль – неожиданное, но невероятно вкусное сочетание, – я удобно устроился в кресле лицом к морю. Очевидно, там дул сильный ветер, потому что волны были больше, чем обычно. Вечернее солнце заливало берег теплым оранжевым светом, который так идет домам и человеческим лицам. Пляж и терраса кафе, где я сидел, представляли собой нечто вроде сообщающихся сосудов – чем меньше становилось народу на берегу, тем оживленнее выглядело заведение. Так приятно оказаться одному и в то же время в окружении людей, получать удовольствие от царящей вокруг атмосферы, никак не участвуя в ее создании.
За соседним столиком сидели двое. Хрупкая, довольно красивая девушка с каштановыми волосами, голубыми глазами и слегка обиженным выражением лица и молодой человек по имени Дик, очевидно, небольшого роста, достаточно коренастый, с массивным затылком и коротко стриженными волосами. Девушка рассказывала о китайском театре теней: она побывала там накануне и до сих пор находилась под сильным впечатлением. Ее собеседник внимательно слушал, хотя было очевидно, что какие-то тени, несмотря на все их изящество, не могли вызвать в нем эмоционального отклика. Но кто знает, может, его трогало что-то другое. Между ними явно еще ничего не было, но девушка – ее звали Дорис, – вероятно, испытывала к нему определенные чувства, в которых не осмеливалась признаться. Разделял ли он ее переживания – этого я не мог понять. Дик был типичным мачо, – глядя на таких, задаешься вопросом, входят ли чувства и эмоции в их «стартовый пакет». Я развлекался, представляя его пещерным человеком, который хватает за волосы подругу, чтобы затащить ее в постель.