— Лучше уймись и пошли завтракать, — предложила Зайчиха и пошла к будке возле которой стояла вчерашняя миска с гнилыми овощами.
Заяц, неохотно взял морковку, и, с кислой миной, принялся за еду.
— Ты знаешь, — громко чавкая сказал он сестре — этим утром со мной приключились удивительные вещи, — и он вкратце рассказал Зайчихе о том, как ходил с девочкой кормить зверей.
— Да уж, воистину удивительные вещи, — согласилась Зайчиха — тебя обвёл вокруг пальца малолетний ребёнок! Ты оказался ещё большим болваном, чем я о тебе думала.
Заяц злобно фыркнул:
— Тебе, лишь бы, меня охаять, — он выловил подмышкой жирную блоху и съел её — а меж тем, не зришь главного. Маленькая негодница сказала мне, что её, уже, обманывал какой — то заяц. Это мог быть, только, я. Но я её впервые вижу. Остаёшься ты. Ты бывала здесь раньше, ась?
— Так же, как и ты, — Зайчиху раздражали глупые распросы брата.
— Тогда кто это был? — Заяц, в задумчивости, почесал маковку — И вот ещё, что. Она рассказывала, что ходила кормить этих треклятых бездельников — зверей, ещё, до вырубки. А вырубили там хорошо, даже пней не осталось, но я видел там осины, которым не меньше десяти — двенадцати лет.
— И что? — зевнула Зайчиха.
— А то, что ей самой нет, ещё, и восьми лет! — выпалил Заяц, сам восхищаясь собственной прозорливости — Ну, что ты на это скажешь?
— Скажу, то же самое, что, уже, говорила, — устало выдохнула Зайчиха — ты, братец — сущий болван!
— Не сущий, а — писающий, — обиделся Заяц.
Зайчиха, только, покачала головой с видом полного бессилия.
— Жри, уже, молча, — сказала она.
Косой вертел в лапах огрызок моркови, откусывая от него, он каждый раз кривился, стараясь не вдыхать, исходивший от овоща, гнилостный запах. А тут Зайцу в нос ударил соблазнительнейщий аромат поджаривавышегося жаркого — это начали готовить завтрак для Его Величества.
— И чего это он там обжирается, — возмутился косой — а мы должны давиться этими отходами!
— Ну пойди, попроси, может и тебя угостят, — хихикнула Зайчиха — если, конечно, вчерашнего тебе было не достаточно.
— Это всё та злобная старуха, мамка ихняя, — сказал Заяц — но пока её нет и эта молодуха сама, можно и поживиться.
— Как?
— А, разве, ты не помнишь, какая обо мне шла слава в былые — то времена?
— Помню, — кивнула Зайчиха — главным мудаком во всём лесу тебя прозвали. Даже грамоту выдали.
— Да я не о том, — отмахнулся Заяц — я про то, когда я совхозом заправлял.
— А — а — а… — протянула Зайчиха, напрягая память — точно — точно, припоминаю, тебя, если не ошибаюсь, и там, тоже, на звание главного мудака выдвинули?