Если же родители против или сама девушка не согласна выйти за своего похитителя, то она возвращается в дом родителей, а похититель изгоняется из селения на срок от трех месяцев до одного года. Убивать похитителя после возвращения девушки в дом родителей запрещено адатом.
Увоз девушки, имеющей жениха, и женщины от мужа преследуется как кровная обида по убийству. Муж увезенной женщины может развестись с ней и помириться с похитителем за условленную плату. Последний после этого должен на ней жениться или принять очистительную присягу, что не имел с ней сближений. Если женщина или девушка покажет, что она беременна от того, к которому бежала, то он обязан на ней жениться и считается отцом будущего ребенка. В таком случае жениху возвращаются все издержки по сватовству.
Молодая жена, вступив в дом родителей мужа, становится помощницей своей свекрови, старающейся свалить все работы на невестку, так что та не знает отдыха ни днем ни ночью. Свекровь, помыкая ею, заставляет ее испытывать те же страдания, которые сама вынесла в молодости. Стараясь восстановить сына против жены, свекровь заставляет его обходиться с ней точно так же, как его отец в свое время обходился с ней. Советы матери-свекрови, к несчастью, не остаются без последствий и нередко исполняются буквально. Рассердившись на жену, муж без всякой видимой причины или за какие-нибудь пустяки бьет ее до полусмерти и часто в порыве бешенства и необузданного гнева рубит ее кинжалом, стреляет в нее из пистолета, и, если несчастная не успеет уклониться от ударов рассвирепевшего мужа, падает жертвой его ничем не ограниченного своеволия. Тот горец считается еще добрым мужем, который швыряет в жену первую попавшую ему под руки вещь, например башмак, щипцы, чашку и т. п. Натешившись вдоволь, муж еще сетует на жену и жалуется на свое положение. «Эта женщина, – говорит он, – заставит меня состариться раньше времени».
Подобные ссоры не редкость. Крики и вопли, ежедневно слышные в ауле, часто привлекают целые толпы народа, приходящего полюбоваться на душераздирающие сцены семейной жизни горца. Терпеливо перенося капризы, брань и побои, молодая видит залог своего спокойствия только в слепом повиновении родителям мужа и ждет перемены к лучшему в будущем, когда, по строю семейной жизни горца, роли переменятся и тираны сделаются страдальцами, а страдальцы – тиранами.
«Горцы, – говорит Львов[269], – достигнув почтенного возраста, когда и здоровье не позволяет заниматься хозяйством, передают все свое состояние, исключая деньги, детям, которые, в свою очередь, сделавшись независимыми хозяевами, оказывают родителям полное пренебрежение, в особенности матери. Непечатная брань (такая брань не осуждается горцами, хотя бы она произносилась женщиной или девушкою, что часто можно слышать), достающаяся иногда на долю стариков, нередко побои и различные оскорбления переносятся ими с бессильным ропотом. Стариков не сажают с собою за стол, особенно когда есть в доме чужой человек, не обмывают, не обшивают их, дурно кормят и чего-чего не претерпевают они в старости лет». Словом, стариками, которые, по обычаю, пользуются почетом в народе, пренебрегают родные дети.