Джарен не ответил. Похоже, он наконец-то начал понимать, где оказался. Лицо, к которому, казалось, только вернулся цвет, снова побледнело – хотя, возможно, на Джарена просто вновь накатила боль. Кива не представляла, сколько еще продержится ее лекарство. Скорее всего, долго Джарен не простоит.
– Внутри тюрьмы есть еще четыре башни, – рассказывала Кива, пока они подходили к пугающему каменному зданию, похожему на возносящийся к небу прямоугольник с открытой платформой сверху. На платформе виднелось двое надзирателей, но Кива знала, что внутри их еще больше. – С этих десяти башен, включая шесть по периметру стен, весь внутренний двор видно как на ладони. За нами всегда кто-то следит, не забывай об этом.
И снова Джарен не ответил.
Кива продолжала вести его дальше, пока они не подошли к центру двора настолько близко, насколько возможно.
– Лазарет, морг и крематорий находятся у северо-западной стены. – Кива указала в сторону, откуда они пришли. – Если идти вдоль нее, придешь к мастерским. Там найдешь все: от швей до управляющего отдела. Если пойти в другую сторону, направо от лазарета, упрешься в псарни, центральные казармы, где ночует большинство надзирателей, и приемный блок перед входом – там принимают новых заключенных.
Джарен, прищурившись, вгляделся в сумерки; боль нарастала, и ему было сложно сосредоточиться.
– И там же можно встретиться с нашими посетителями?
Его вопрос застал Киву врасплох.
– К заключенным не пускают посетителей.
– Как, вообще? – резко обернулся к ней Джарен. Он слегка покачнулся, и Кива чуть не протянула руку, чтобы схватить его. – То есть… Ты так и не сказала, как давно ты тут.
Кива пожала плечами и отвернулась. Ее реакция говорила сама за себя.
– Мне жаль, Кива.
Эти три слова, сказанных тихим, нежным голосом, чуть ее не уничтожили. Три добрых слова от незнакомца, а у нее уже слезы на глаза наворачиваются. Неужто она так низко пала?
«Мы в порядке. Береги себя. Мы придем».
Нельзя давать слабину перед Джареном, и уж точно не перед Наари. Она должна оставаться сильной – ради семьи.
Сквозь тяжесть в груди Кива выпрямила спину и твердо ответила:
– Нечего меня жалеть. Я лекарь, и, если понадобится, помогу тебе и другим заключенным, но я, как и все, оказалась здесь не просто так. Мы все тут убийцы и мятежники. Ты же сам так сказал.
Джарен некоторое время молчал, а потом медленно выговорил:
– Значит… никаких посетителей.
Кива сухо кивнула.
– Не велика потеря. Я бы все равно не хотел, чтобы ко мне родственники приезжали. – Джарен коротко усмехнулся. – Да и они вряд ли горят желанием меня увидеть.