Добрыня и Василий подчинились без разговоров, и потайная дверь затворилась за побратимами с тем же едва слышным скрипом.
Тайная комнатка за стеной, пропахшая пылью, оказалась совсем небольшой, однако выпрямиться здесь можно было во весь рост даже богатырям. «Глазок», о котором говорила царица, воевода нашел сразу, сдвинув на двери деревянный щиток. Правда, располагался этот щиток на уровне глаз обычного человека – не богатыря. Смотреть в искусно спрятанную за ним в стенной резьбе щель приходилось согнувшись, зато сквозь нее было видно почти всю горницу.
Воевода не мог не восхититься Мадиной: головы царица не потеряла. Торопливо сняла с подоконника малахитовый ларчик с украшениями, раскрыла и вынула оттуда длинные золотые серьги с гранатами, в цвет платью. Схватила лежавшее на столе ручное зеркальце, опустилась на скамью у печи и принялась примерять украшения.
Тяжелые сапоги грохотали уже у самой двери. Царица быстро повернулась к потайной двери в стене, приложила палец к губам и вновь уставилась на свое отражение.
Дверь распахнулась настежь, и занавесь у входа взметнулась, отброшенная в сторону. Лицо у Мадининого деверя, вошедшего в горницу, было недовольное и мрачное.
– Без пригляда, вижу, тебя одну оставлять нельзя, – раздраженно и зло бросил брат. – А Гюряту я за самовольство еще взгрею. Где Владимировы послы? Зачем приходили?
– Ушли. – Мадина и не подумала подняться. – Из моих покоев выход – не один, сам знаешь.
– Точно ушли?
– Хочешь – обыщи тут всё, мешать не стану, – брови дочери Милонега сошлись от гнева над переносицей. – Сундуки не забудь еще проверить да дымоходы. А приходил Добрыня Никитич со мной перед отъездом попрощаться. Ты ведь сам ему да его людям завтра из дворца убираться приказал… Или что – за братнину честь забеспокоился, рожа бесстыжая? Не бойся, не уроню.
Лгала царица так убедительно, что не поверить ей было трудно. А мороз в голосе Мадины голову гостю, похоже, охладил.
– Эка ты, невестка, раскипятилась, – насмешливо, но уже мягче протянул он. – Ладно уж, прости. Что у тебя там за тайны с русичами, от чего они тебя спасали да в каком ты перед ними долгу – то дело твое и Прова. А с ним ничего не станется, не тревожься. Он – в надежном месте. Посидит там, остынет – да подумает на досуге, хорошо ли клятвы нарушать, которые давал старшему брату.
Пров… Вот, значит, как на самом деле зовут Мадининого мужа, подумал Добрыня. И вот в какие игрушки он… они играют.
Тайну свою парни берегли пуще глаза. В Великограде ни о каком брате царя Гопона даже не слышали. Никому и в голову не приходило, что Гопон Первый Сильномогучий – это не один человек, а двое богатырей-близнецов. С добрым согласьем между которыми, как видно, сейчас из рук вон плохо.