– На одной стороне пляски, на другой смерть, – шепчет Алекс, делая вид, будто листает книгу. – Страница за страницей, страница за страницей…
Дети знают. Они знают, что внизу кто-то есть; знают, что им грозит опасность. До чего они храбрые, невероятно храбрые – читают шепотом пьесу, затаившись за стеллажами, стараются хоть ненадолго вырваться из ловушки.
Но им давно пора по домам. Кажется, вечность прошла с той минуты, как Шариф крикнул с первого этажа, что отнесет рюкзак в полицию. С тех пор снизу не доносилось ни звука; Марианна не принесла пиццу; никто не объявил в мегафон, что опасность миновала.
Зено встает, и ногу простреливает болью.
– Дочитай книгу до конца, воронишка, – шепчет богиня-Оливия, – и узнаешь тайны богов. Ты сможешь стать орлом или мудрой сильной совой, будешь свободен от желаний и смерти.
Надо было сказать Рексу, что он его любит. Надо было сказать об этом в Лагере номер пять, сказать об этом в Лондоне, надо было рассказать Хиллари, и миссис Бойдстен, и всем женщинам, с которыми он скрепя сердце ходил на свидания. Надо было не бояться рисковать. Вся жизнь ушла на то, чтобы принять самого себя, и он с удивлением понимает, что не попросил бы для себя еще хоть один год, хоть один месяц: восьмидесяти шести лет достаточно. За жизнь у человека скапливается столько воспоминаний… Мозг постоянно их перебирает, взвешивает последствия, отгораживается от боли, и все-таки даже в таком возрасте ты тащишь за собой громадный мешок с воспоминаниями, груз размером с континент. В конце концов приходит время избавить мир от всего этого.
Рейчел машет рукой, шепчет:
– Стоп! – и встряхивает сценарий. – Мистер Нинис! Вот эти два листа, где целая куча пропусков, про дикий лук и про пляски? По-моему, они у нас не в том месте. Это все происходит не в Заоблачном Кукушгороде, а опять в Аркадии.
– Чего? – спрашивает Алекс. – Это ты о чем?
– Тихо! – шепчет Зено. – Пожалуйста, тише!
– Я про племянницу, – шепчет Рейчел. – Мы совсем про нее забыли. Мистер Нинис же сказал – самое главное, что история была придумана для кого-то, чтобы ее по кусочкам отправляли куда-то далеко умирающей девочке, – зачем бы тогда Аитон выбрал остаться среди звезд и жить вечно?
Богиня-Оливия в платье с блестками присаживается на корточки поближе к Рейчел:
– Так он не дочитал книгу?
– Поэтому он и пишет свою историю на табличках! – говорит Рейчел. – Их вместе с ним похоронили, потому что он не остался в Заоблачном Кукушгороде. Он выбрал… Какое там слово было, мистер Нинис?
Стук сердца со всех сторон. Дети хлопают глазами. Зено видит себя самого – как он выходит на лед замерзшего озера. Видит Рекса в дождливом полумраке чайной, дрожащая рука замерла над блюдечком. Дети листают сценарий.