— Твоя подруга, Маша Луганцева, заявила, что запись прислал убийца. Это для шумихи или она действительно так думает?
— По ее словам, все репортеры падкие на славу. Ни журналист, ни блогер не стал бы шифроваться под вымышленного Сказочника.
Петелина отломила кусочек шоколада, задумчиво пожевала и сказала:
— Если сказку прислал убийца, то преступления на строке и со студентом задуманы специально. И тогда это открытый вызов для нас.
— Идейный противник? — вскинул брови Устинов.
— Кто-то хочет обратить внимание на пренебрежительное отношение к мигрантам. Эта тема замалчивается. Но от пяти убийств — четыре против одного — не отмахнешься.
— Блогеры уже подхватили горячую тему о людях второго сорта, — подтвердила Маслова.
— Варварский метод самый действенный мог бы сказать наш Василич, — кивнул Головастик.
— Для блогеров убийство — болтовня, для родных — горе, а для нас — работа, — сделала вывод следователь.
Петелина покинула лабораторию и направилась в свой кабинет на третий этаж. На широкой центральной лестнице ее догнал Железный Феликс и грубо схватил за руку:
— Петелина, какого черта ты допрашиваешь Резака без моего ведома?
— Белькевич мог дать сведения об убийстве студента.
— И что, дал?
— Я не думаю, что Резак так крут, как его кличка. Больше показухи и желания прославиться, чем реальных действий. Типичный блогер.
— Белькевич сознался в трех убийствах.
— Поздравляю! Прекрасная работа. — Петелина выдернула руку и потерла место захвата: — А что так мало? Вытряси больше, ты же Железный Феликс.
Глаза Дорецкого сузились. Он процедил:
— Ты на что намекаешь, Петля?
— Разуй глаза, Дорецкий! — не сдержалась Елена. — Радикалы из «Набата» снимали избиения мигрантов и выкладывали в сеть для собственного пиара. Когда забили одного несчастного до смерти, то испугались и спрятали тело.
— И что?
— Остальные жертвы, которых ты приписываешь Белькевичу, убиты не битой, а ножом. Их трупы никто не прятал.
— Резак действовал не один. Я объявил в розыск его подельников. Кто-то из них мог использовать холодное оружие.
— Главное отличие в том, что убитых ножом не избивали. Сразу резали, и никаких съемок. Таких убийств десятки! Белькевич прямо указал на прихрамывающего убийцу. Ты отработал версию с хромым?
— Мало ли что он сочиняет.
— Кто из вас больше сочиняет еще надо разобраться. Схватил самовлюбленного националиста и давай на него висяки вещать.
— Ну, знаешь, Петля!
На лестнице появился полковник Харченко. Елена смутилась, а Дорецкий продолжил повышенным голосом:
— Резак сознался — это главное! А ты мне не мешай. Я знаю, что делать!