— Так не может продолжаться, если вы хотите, чтобы я отыскал вашу дочь, — пробормотал я.
— Действительно. Вы правы. Дело есть дело, и мы не должны позволить природе встать на его пути.
Вообще-то, я был готов разрешить природе поступать, как ей вздумается. Однако вслух произнес:
— Вернемся к сути вопроса… Я вовсе не такой, как вы обо мне думаете. Я работаю по законам логики и на основе фактов. Перед вами, мэм, серьезный профессионал Гаррет. Так не лучше ли будет, если вы начнете сообщать мне факты, вместо того чтобы соблазнять меня призывными взглядами?
— Не надо грубить, Гаррет. Мне так же тяжело, как и вам.
Итак, нам все же удалось добраться до апартаментов, принадлежавших Эмеральд — дочери Мэгги.
— Эмеральд? — удивился я. — А что же случилось с Жюстиной?
Эмеральд. Представляете? Куда подевались милые добрые Патриции и Бетти?
— Я назвала ее Жюстиной. Она себя называет Эмеральд. Девочка сама выбрала кличку, поэтому не смотрите на меня так.
— Как это «так»?
— Да так, будто выливаете на меня ушат помоев. Она предпочла это имя, когда ей было четырнадцать лет. Все стали ее так называть, и теперь я сама иногда зову дочь Эмеральд.
— Ясно. Эмеральд. Она так решила.
Естественно. Теперь ясно, что произошло с Патрициями и Бетти. Они стали обзывать друг дружку Амбер, Бранди и Фанн.
— Со временем она может снова захотеть стать Жюстиной, — продолжил я. — Когда начинается серьезная жизнь, люди возвращаются к своим корням. Не желаете ли вы мне что-либо сообщить, до того как я приступлю к раскопкам в апартаментах?
— Что вы имеете в виду?
— Обнаружу ли я нечто такое, за что вы могли бы пожелать заранее принести извинения?
О чудо из чудес! Она меня поняла.
— Не исключено, что обнаружите. Только я никогда туда не захожу и не знаю, что это могло бы быть, — сказала Мэгги и, как-то странно взглянув на меня, спросила: — Вы настроены на ссору?
— Нет. — Однако я, может быть и бессознательно, не желал, чтобы она заглядывала мне через плечо. — Вернемся к вопросу об имени. Не могли бы вы рассказать мне о том, что вам известно, прежде чем я начну выявлять незнакомые для вас предметы и факты.
Она снова одарила меня тем же взглядом. Боюсь, мой голос действительно звучал слегка раздраженно. Неужели у меня начало развиваться стойкое отвращение к работе? Или я заранее злился, зная, что Мэгги станет лгать и искажать факты, пытаясь подогнать все, что ей известно, под свое видение мира? Клиенты всегда так поступают. Даже когда понимают, что правда так или иначе выплывет на поверхность. Люди. Иногда они меня просто приводят в изумление.