— Деда с бабкой во сне видел, — глухо ответил сослуживец. — Стоят, улыбаются, руки ко мне тянут. А я маленький, двух нет. Смеюсь, бегу к ним босиком по траве…
— Так хорошо же, — постарался Жора сбить грустный настрой товарища.
— Да… — мёртвым голосом ответил тот. — Хорошо. Только умерла бабка два года назад. А дед вообще, я тогда ещё в школе учился.
После развода Пустовалов отозвал Сицкого в сторону и внезапно вложил в руку свою НДК-шку.
— Возьми на память, — попросил он.
Жора тогда ещё ничего не понимал, по гражданской привычке начал уговаривать, мол, да что с тобой случится, мы же всегда рядом, прикроем друг друга. А через полчаса уже и некого прикрывать стало. Они втроём с радистом ночью ползли на точку корректорами, и в метре от них на склоне треснул камень, остывая после дневного зноя. Вот обдолбанный гашем часовой и выпустил по нему со страху полрожка. И выстрелил-то, сволочь, наугад, на звук, для успокоения своей чёрной душонки. А вот поди ж ты, полчерепа Олегу снёс. Видать, не зря его дед с бабкой к себе звали.
Джек внимательнее глянул на противника. Ну да. Такой же взгляд. Этот пришёл не убивать, а наоборот. Рэд мельком глянул на часы и тут же вернулся к противнику. Ещё немного. Послышалось знакомое и в чём-то даже привычное шипение, тихий щелчок. Рэд рывком выдернул Смит-Вессон из кобуры и замер. Напротив него Мэтью Рид, склонив голову, держал своё оружие в опущенной руке, даже и не думая наводить.
Жора секунду подождал, затем поднял ствол, чтобы пуля прошла метрах в полутора над головой соперника и нажал на спуск, после чего не спеша вернул «сорок четвёртый русский» в кобуру. Рид во время выстрела дёрнулся, замер на секунду, затем вдруг рывком упал на колени, словно ему подрубили ноги. Постоял некоторое время в оглушительной тишине, и вдруг резко засунул ствол себе в рот чуть не наполовину. Раздался грохот и из дымного облака выпало вперёд тело Мэтью Рида, демонстрируя окружающим отсутствие задней части черепа и испачканные кровью мозги.
Джек ещё с минуту стоял в полной тишине, затем вздохнул и пошёл в обратно в бар. Настроение было отвратительным.
В бар возвращались молча. Амалия деликатно держала Джека под локоть, Израэль шёл чуть сзади слева и старался не отсвечивать. Через несколько шагов девушка не выдержала. Сначала она вопросительно косила глазами, стараясь встретиться взглядом со спутником, затем спросила:
— Джек, почему?
Как ни странно, Рэд понял, о чём речь. Пожал плечами, и ответил в никуда.
— Кто знает? Может, совесть проснулась. А может, внезапно жить надоело.