Голубев выглядел абсолютно счастливым. До аэропорта они доехали на машине фирмы, и Гордея словно прорвало. Он говорил без умолку, прерываясь лишь на перекус, кратковременный просмотр телевизора или очередной глоток коньяка.
— Нам еще в самолете лететь, — решил напомнить Лузгин, когда Гордей указал ему на рюмку ликера «Куантро».
— Что ты, как баба, ликер лижешь. Давай по коньячку.
— Нет, спасибо, я не хочу.
— Брось, Лева! У нас намечается такой отрывной мальчишник, а ты решил поститься.
— Я просто еду в аэропорт, а потом буду просто лететь в самолете.
— А потом будешь просто общаться с солидными дядями, заключать сделку века.
— Не преувеличивай, пожалуйста.
— Я все равно раскручу тебя, дружище. Такой постной физиономии больше одного дня я не выдержу. — Гордей поднял еще одну рюмку с коньяком. — За твое возрождение, страдающий ты мой.
— Спасибо, любезный, — Лузгин удивлялся, что позволяет Гордею так разговаривать.
Никто не позволял себе даже малейшей фамильярности в общении с ним. Голубева иногда заносило, но Лев прощал ему эту слабость. За долгие годы, что они проработали плечо к плечу, в их отношениях было столько трудностей, столько взлетов, невероятных падений, но Гордей показал себя человеком, на которого можно положиться. Вот это и было причиной того, что Лузгин смотрел сквозь пальцы на некоторые слабости своего партнера. У каждого свое.
Уже в самолете Лузгин думал о том, что в его жизни далеко не все так, как ему хочется. Эта поездка должна была проходить по-другому. Его место сейчас рядом с Васей, а он летит за тысячи километров от нее. Нет, он не хозяин своей судьбы. Так, иллюзии, в которые приятно верить. Оставив Василису дома, поднимаясь над океаном, Лев ощущал себя ничтожной мошкой, которая мнит себя чем-то значительным. Все показалось мелким, не стоящим внимания: деньги, связи, возможности. Облака, над которыми летел самолет, бесконечные просторы, в сравнении с которыми все тлен, суета, все наносное, навевали грусть.
Лузгин вздохнул и закрыл глаза. Он не хотел спать. Просто так ему было гораздо легче вызвать в своем воображении образ Василисы. Ее волосы, шелковистые, всегда пахнущие тонким, едва уловимым ароматом травы. Ее зеленые глаза, в которых бушуют нешуточные страсти. Ее улыбка, которая поднимает ему настроение, и ее нахмуренные брови и отсутствующий взгляд, когда что-то не так. Ничего, он скоро вернется и сделает все, чтобы его жена стала абсолютно счастливой. Он знает, что для этого нужно сделать — прежде всего, поговорить по душам. Это первый шаг, а дальше — будь что будет. Ради того, чтобы быть вместе, он готов на любые безумства. Подумал и тут же осознал, что обманывает себя. Ведь он все-таки летит в Штаты. Значит, не смог сделать даже этого — остаться, чтобы быть рядом с женой. Значит, первичность любви для него — миф, недостижимая мечта. Для него всегда самым главным будет работа. Черт возьми, Гордей четко определил его приоритеты. Пусть так. Лузгин запутался в своих сумбурных мыслях. У него есть время выстроить свою жизнь заново так, чтобы купаться в счастье. Если Вася будет его союзницей, у них все получится. Немного терпения, немного компромисса с обеих сторон и океан любви. Такой же бескрайний, бесконечный, как эти просторы, которые пронзает самолет.