Вот суки! Ладно, блин, разберёмся. И с репутацией этой ссаной, и со всем остальным. Всех порву, один останусь. Сосредоточимся на малом. Быть боевым музыкантом — это всяко круче, чем бардом. Даже звучит не очень чмошно. Что-то это, наверное, изменит. Очки характеристик перераспределятся, наверное. Может, какие-то навыки закроются, а какие-то откроются. Что откроются-то — это точно, вона их сколько, вижу. А вот ещё схема по группе… Едрить твою мать, болит головушка… Ладно, об этом я подумаю завтра. Нанять бы менеджера, да загрузить ему в башку всю эту хренотень. Пусть он разбирается и говорит, чего делать.
Допустим, предложение Дона — огонь. Но надо с него ещё что-нибудь стрясти. Чтоб не расслаблялся.
— Напомни, за сколько процентов от реальной стоимости я тебе кабак обещал продать? — прищурился я.
— За девяносто, — тут же понял намёк Дон и протянул руку.
— Точно! — улыбнулся я и сжал руку. — И ещё одно.
— Чего?
— Пацана тоже берём.
— Кого?
— Коляна, — мотнул я головой на закрытую дверь, за которой уже пару минут как было тихо. — Я ж просто знаю, как такие дела делаются. Сначала — «Мёрдок, присмотри за п**дюком день-другой». А потом: «Мёрдок, понимаешь, так получилось…». А с тобой он при деле будет. Научишь его дубиной махать, нечисть убивать. Он же сопляк, ему в прикол должно быть. Ты папаша опытный. Да и он — ты видал, какой силач, а? Ты ж из него за месяц топа сделаешь, он ещё тебя п**дить будет.
Видно было, что Дон нифига не фанатеет от этой идеи, но заполучить меня ему почему-то очень хочется.
— Нужно будет обговорить детали, — сказал он.
— А чего там обговаривать? — спросил я. — Принимаешь пацана в клан, делаешь ему клановую татуировку на залупе, или как там принято. Таскаешь с собой на квесты. Господи, да у него интеллект трёхлетнего, он же идеальный пациент для этой дурки. Бери, пока дают! А то я его в другой клан продам, и этот клан трахнет в жопу твой клан.
— Не знаю, Мёрдок… — Дон отпустил мою руку.
— Что не так-то? Со всех сторон одни плюсы.
— То и не так, что — ребёнок. Я буду на него смотреть и вспоминать…
— Своих? — спросил я, приглушив голос.
— Нет. Тебя. И то, как ты глумишься, называя всё, что я делаю, нарисованной хернёй для умственно отсталых детей-пидарасов.
В этом мире я так душевно не ржал ещё, кажется, ни разу. Даже когда Рома обсирался со своим стэндап-шоу, я ржал не так. Чуть не сдох, блин, но выдержал. А когда смог, наконец, подышать, Дон мне сказал:
— Ладно. Может, ты и прав. Наверное, из пацана выйдет толк.
И я снова взвыл в истерике.
— Господин Мёрдок? — услышал я женский голос.